В канун Рождества

Пилчер Розамунда

— Оскар, постаревший от горя?

— Да. Понимаете ли, я еще не видела его. Я целый месяц гостила в Корнуолле у кузена. И только что узнала о том, что здесь случилось. Мне сказала миссис Дженнингс, хозяйка местного мини-маркета. Как это случилось?

Старик пожал плечами.

— Глория на вираже врезалась в фургон.

— Как же она его не заметила?

— Было очень темно и шел дождь.

— Миссис Дженнингс сказала, что Глория с Франческой были на детском празднике. Фейерверк и прочие забавы.

— Это так.

Элфрида закусила губу. Потом сказала:

— Иногда она сильно

выпивала на вечеринках. — И тут же пожалела о своих словах.

Но лицо старого джентльмена не дрогнуло.

— Я знаю, моя дорогая. Мы все это знали. Иногда она немного перебарщивала. Особенно под конец какого-нибудь веселого вечера. Не могла остановиться. А потом садилась за руль. Оскар знал об этом лучше, чем любой из нас. Он страшно мучается, его терзает чувство вины: почему он не повез Франческу на этот праздник сам. Думаю, ему и в голову не приходит, что это был не только детский праздник и Глория не сразу повезла Франческу домой. Там были и другие родители, веселье продолжалось. Дождь начался как раз перед тем, как они выехали. А потом… Тяжелый автомобиль, мокрая дорога… — Он красноречиво повел рукой. — Все кончено. Они погибли.

— А я даже не была на похоронах.

— Я тоже. Подхватил простуду, и доктор запретил мне ехать. Конечно же, я послал телеграмму, поговорил с Оскаром по телефону, выразил ему мое глубочайшее сочувствие. Когда мы разговаривали, я понял, в какой он оказался ситуации, и потому, как только смог, поехал сюда. Я, конечно, старик, но все же его дядя. Вы, наверное, заметили у крыльца мою машину и шофера.

— Да. — Элфрида нахмурилась. — А о какой такой ситуации идет речь?

— В этом нет никакого секрета, дорогая. Глория оставила все, включая этот дом, своим сыновьям. На следующий день после похорон они заявили Оскару, что ему нельзя оставаться в этом доме, поскольку они намерены его продать.

— Где же он будет жить?

— Они предложили ему перебраться в дом для престарелых «Прайори». Привезли с собой брошюры. — Он добавил с мягкой иронией: — Они тщательно все продумали, это ясно.

— В дом для престарелых? Оскара? Они сошли с ума!

— Нет. Не думаю, что они на самом деле безумны, просто алчны и бессердечны. К тому же существуют еще две маленькие жадные женушки.

— Значит, Оскару надо купить другой дом.

Гектор Маклеллан наклонил голову и поверх очков устремил взгляд на Элфриду.

— Он небогат. У него есть пенсия, ну и немного отложено, но этого недостаточно, чтобы купить в наши дни приличный дом — цены поднялись.

— Сыновья Глории должны были знать об этом. Да и сама она тоже. Могла бы хоть что-то оставить Оскару. Ведь она была такая щедрая, всем старалась помочь.

— Может быть, Глория и собиралась для него что-то сделать. Но, по всей вероятности, у нее и в мыслях не было, что она может умереть раньше Оскара. А может, просто не удосужилась написать новое завещание или хотя бы сделать дополнение. Мы этого уже не узнаем.

— Но Оскар не может жить в доме для престарелых! — Даже такое предположение казалось Элфриде оскорбительным: неужели Оскар обречен доживать свой век среди страдающих недержанием мочи старцев, есть молочные пудинги

и плести корзины?! Уж кто-кто, а он такого не заслуживает. У Элфриды было довольно смутное представление о доме для престарелых, но она твердо сказала: — Я этого не допущу.

— И что же вы сделаете?

— Он может поселиться у меня. — Элфрида понимала, что это нереально. В ее домике на Пултонс-роу и одной-то тесновато, о двоих и говорить нечего. И куда она поставит его рояль? На крышу или в сарай в саду? Глупо. Нет, это невозможно.

— Думаю, — сказал старый джентльмен, — Оскар должен уехать отсюда. Этот дом, эта деревня полны мучительных воспоминаний. Он должен освободиться от них. За тем я и приехал сюда сегодня. Миссис Масвелл покормила нас. Я высказал мои соображения. Но он, похоже, не в состоянии принять какое-то решение. Кажется, ему совершенно безразлично, что происходит.

— Где он сейчас?

— Его позвали в сад. Какие-то проблемы с оранжереей, с отопительной системой. Я сказал, что дождусь его, потом уеду в Лондон. Вот почему вы застали меня здесь, в кресле моего племянника… сидит эдакий старый вурдалак.

— Вы совсем не похожи на старого вурдалака. А что вы ему посоветовали?

— Чтобы он хотя бы на какое-то время уехал в Сазерленд. В Криган, в так называемую «Старую усадьбу». Как-никак, половина ее принадлежит ему, а мой сын Хьюи, который является совладельцем, живет на Барбадосе и, похоже, там и останется.

— Я слышала, дом кому-то сдан. Там кто-то живет.

— Нет. В данный момент он пуст. Его занимала пожилая супружеская пара — Кочрейны, но муж умер, и жена уехала к дочери. Я узнал об этом от нашего бывшего управляющего имением, майора Билликлифа. Он теперь ушел на пенсию, но по-прежнему живет в поместье Корридэйл. Когда Хьюи устроил большую распродажу, он купил коттедж в парке. Я ему позвонил, и мы долго говорили. Он сказал, что дом в хорошем состоянии, может, только стоит немного подкрасить его, но он крепкий и сухой.

— Мебель там есть?

— Да. Никакой роскоши, но все необходимое.

Сазерленд. Элфрида представила себе торфяные болота и овец. Далеко, как до луны.

— Это неблизкий путь для Оскара, если он поедет один, — сказала она.

— И в Корридэйле, и в Кригане его знают. Он член семьи, внук своей бабушки, мой племянник. Люди там радушные. Его вспомнят, хотя он и не был там пятьдесят лет.

— Но сможет ли он вырвать себя из привычной среды? Совершить такой резкий поворот? Почему бы ему не вернуться в Лондон, не поселиться где-то рядом с церковью, где он был органистом? Не будет ли это более разумно?

— Это возврат к прошлому. И, я думаю, его будут преследовать воспоминания о девочке.

— Да, вы правы.

— А что печальнее всего, он бросил музыку. Как будто умерла его лучшая часть.

— Чем я могу помочь?

— Это вам решать. Быть может, советом. Мягко, не настаивая.

— Я постараюсь, — сказала Элфрида и тут же подумала: но где же мне найти силы?

Они смолкли, печально глядя друг на друга. Тишина была нарушена звуком шагов по гравию. Элфрида подняла голову и увидела Оскара — он проходил мимо длинного окна. И тут же занервничала. Вскочила на ноги.