В когтях багряного зверя
Шрифт:
Я не был ярым поборником чистоты, но ходить по заплеванной кровью палубе мне не хотелось. Пришлось согласиться с лекарем и идти на поклон к его свирепому пациенту. Благо насчет промывки и обработки ран Сандаварг не возражал, поскольку это уже никак не задевало его достоинство. И когда эскулап подступил к нему с флаконом антисептика в одной руке и щипцами в другой, гордец покорно разинул перед ним рот. А также позволил помощникам лекаря удерживать себя за руки и за ноги, дабы ненароком не осерчать от боли и не заехать ему по уху.
Я, Малабонита и Гуго, затаив дыхание, следили за ними и в первую очередь желали удачи септианам, а не больному. Ведь стоит лишь лекарю оплошать,
Не стал он протестовать и после знакомства с зубоврачебными щипцами. Наоборот, остался доволен тем, что септианин разрешил его проблему за считаные секунды. Не успел Убби и глазом моргнуть, а лекарь уже протягивал ему выдернутый зуб, предлагая убедиться, что тот удален чисто – целиком и вместе с корнем. Пациент довольно крякнул, сплюнул кровь и позволил спасителю довести дело до конца: промыть рану и заткнуть ее тампоном с целебной мазью. А потом, уважительно кивая, еще долго хлопал строителей Ковчега по плечам, хотя обычно не испытывал симпатии к ангелопоклонникам.
«Гольфстрим» выехал на переправу, когда начало смеркаться. Я зажег в рубке факел. Малабонита, забравшись на марс, сделала то же самое. Увидев, как непринужденно мы обходимся с огнем, клиенты и их староста – его звали Гатри – нахмурились и начали с опаской переглядываться. Стало понятно, что закостенелые в своих убеждениях септиане не одобряют наши смелые прогрессивные взгляды. Но Гатри сотоварищи уже наверняка сталкивались на своем пути с подобными нам нечестивцами, поэтому наша дерзость повергла паломников не в шок, а лишь в глухое раздражение. Которое меня, честно говоря, не волновало. Главное, чтобы они не нарушали запрет и не покидали носовой палубы. А дабы кто-нибудь из них не ослушался, между ними и капитанским мостиком расположился Убби. И не один, а со своими иностальными братьями Ярнклотом и Ярнскидом. Он не брал в руки пудовый кистень и щит, но положил их на виду, у мачты, где мог быстро схватить их и пустить в ход.
Я сделал лишь одно исключение – попросил старосту гостей подняться ко мне в рубку. В иных обстоятельствах я не стал бы болтать с религиозным фанатиком, если бы он сам этого не пожелал. Но сегодня мне не терпелось разузнать, почему паломники сменили свои балахоны на странные накидки и что за Ковчег они разыскивают.
Перемена климата, влажность, недостаток солнечного света и тяготы жизни плохо отражались на здоровье пожилого Гатри. С его лица не сходили бледность и испарина, передвигался он, волоча ноги, и дышал при этом так, будто все время взбирался на высокую гору. Но, как и у всех фанатиков, в его выпученных глазах по-прежнему бегали искорки одержимости. А также искорки факела, что я зажег в рубке. Староста угрюмо покосился на него и отошел от огня подальше, не сказав ни слова. В нашем присутствии он воздерживался от проповедей и вообще не повышал голос, общаясь с сородичами. И все же было заметно, с каким трудом он сохраняет спокойствие, будучи вынужденным заключить сделку с неверными вроде нас.
Я учтиво предложил Гатри присесть в шкиперское кресло, но он отказался и предпочел стоять на ногах, держась за поручень.
– Надеюсь, вы не сочтете меня невежливым, мистер Гатри, если я задам вам парочку
– Ну… м – м -м… кхм… Спрашивайте, чего уж там, – покряхтев для солидности, буркнул ангелопоклонник. Ему не хотелось говорить со мной, поэтому он глядел не на меня, а на противоположный берег реки. А также на своих людей. Они расположились на носовой палубе и в свою очередь посматривали то на нас, то в бойницы, то на стоящего у мачты Сандаварга.
– Тот Ковчег, который вы строите, – продолжал я. – Возможно, вас это удивит, но нам ничего о нем не известно. Вы можете просветить меня в этом вопросе, или мне, неверному, не положено знать о таких вещах?
– До вас, дремучих огнепоклонников, следует доносить истину в первую очередь, так как вы нуждаетесь в спасении гораздо больше нас, – с важным видом изрек Гатри. – Однако не думаю, что вы станете слушать мои проповеди, поэтому скажу кратко: Ковчег – это новая колыбель человечества, откуда оно выйдет на сушу после грядущего вскоре Нового потопа. И если хотя бы одному из нас… – Он указал на собратьев. – Если хотя бы одному из нас посчастливится попасть на Ковчег, значит, все жертвы, какие мы понесли по пути в Великую Чашу, окажутся не напрасны!
– Понятно, – рассудил я, хотя ничего понятного пока не услышал. – Значит, Ковчег – это корабль, на борт которого возьмут не каждого ангелопоклонника, а лишь тех, кто будет избран церковью и Септетом.
– Ковчег – не просто корабль! – сверкнув глазами, поправил меня бородач. – Ковчег – это само спасение, сотворенное руками человека и освященное ангельским светом! Ничего подобного человечество еще не создавало! Плавучий город из десятков кораблей! Самых лучших и крепких из тех, что сохранились в западной Атлантике и какие можно отбуксировать в Аркис-Грандбоул! Корабли чинятся, освящаются и сцепляются друг с другом, ибо только в единстве кроется истинная сила септиан!..
«Гольфстрим» тем временем съехал с берега и покатил через брод, рассекая воду не хуже настоящего корабля. Раздавшийся отовсюду шум и залетающие в бойницы брызги напугали паломников, которые тут же вскочили на ноги и начали тревожно озираться. Но невозмутимость Сандаварга, для которого эта переправа была не первой и даже не двадцатой, успокоила пассажиров. Поняв, что все в порядке, они расселись обратно на свои вещмешки и котомки и продолжили свой разговор.
– Полностью согласен с вами, мистер Гатри… – Я решил поддакивать «проповеднику», полагая, что это лучше развяжет ему язык. Однако переигрывать тоже не следовало. Он был религиозен до мозга костей, но отнюдь не глуп, и живо раскусит в моем голосе фальшь. – Только я не совсем понимаю, почему ангелопоклонники не могут спасаться в единстве, но на разных, не сцепленных между собой кораблях?
– Первосвященнику Нуньесу было видение, в котором Метатрон показал ему чудовищные шторма, что станут бушевать на Земле во дни Нового потопа, – пояснил староста. – О, это воистину ужасно! Представьте себе волны высотой с гору и ураганные ветра, что шутя перевернули бы ваш бронекат, шкипер Вражек, если бы для него осталось место в этом чистилище… Но если мы превратим Ковчег в плавучий рукотворный остров, ему никакие бури будут не страшны! И когда однажды ангелы разгонят тучи, озарят Землю солнцем и прикажут морю вынести нас на сушу, мы встретим зарю нового мира не разбросанные штормом по океану, а единой семьей! И вознесем нашу благодарственную молитву не поодиночке, а хором! Именно так, как и возносили ее в свое время Ной с сыновьями!