В Кольце
Шрифт:
— У меня был позывной «Заноза». Давно, в армии еще.
С чего такая откровенность? Саша поставила на стол только заваренную овсяную кашу с сухими фруктами и подозрительно посмотрела на рацию. Она молчала. Человек на другом конце ждал ответа.
— Почему Заноза? — наконец спросила Саша, чтобы не растягивать затянувшееся молчание.
— Постоянно лез не в свои дела.
— С тех пор, похоже, не сильно изменился.
— До сих пор обижаешься?
— Много чести.
— Тебя взрывы не задели?
— Тебе не доложили? Все в порядке, я знаю о дронах.
— От мужчины, из —
— Палачи? Они сами себя называют каратели.
— Значит знала. У нас тоже один из них есть. Попался, когда отбивали их атаку летом. Много интересного он тогда рассказал.
— Он жив?
— Здесь жив. За Кольцом числится погибшим.
— Как и все мы.
— Слушай, я вообще поблагодарить тебя хотел. Ты оказалась права на счет той блондинки. Жаль тебя здесь нет, посмеялась бы.
— В каком смысле?
— В первый же вечер она бросила своего палача и пришла ко мне. Вроде как отблагодарить за спасение. Давно так не смеялся от нелепых объяснений на твой счет. И ты была права, на сто первый раз я послушался советов не доверять красивым женщинам и выгнал ее из спальни обратно к палачу. Ты знаешь, какая она лютая, когда что-то идет не по ее плану?
— Боюсь представить.
— О, это было что — то. Как она кричала и ругалась, ты бы слышала. Какие обидные эпитеты в мой адрес летели. В итоге, весь город узнал, что она ко мне в кровать залезть пыталась. Тысяча человек, как никак, слухи моментально разлетаются. Палач до сих пор пьет не просыхая, хотя его определили в охрану. Если не придет в себя, даже не знаю, что с ним делать.
— Делай, что считаешь нужным. Мне все равно.
— Твои люди приходили, просили тебя перевезти в город. Они за тебя беспокоятся и это вызывает уважение.
— Ты знаешь мой ответ.
— А я и не предлагаю. Ты знаешь мою позицию.
— С ними все в порядке и меня это более чем устраивает. У меня тоже все хорошо. И вообще, не хочу об этом говорить.
До поздней ночи они болтали обо всем на свете. Словно подростки, которые никак не могли насладиться общением и положить трубку. Вот только разговоры все чаще были о поведении людей, выживании и обороне. О том, что не хватает горячей воды и электричества, независимо от размера группы. О спорах, кто что должен делать и кому что полагается. Проблемы совершенно одинаковые, просто масштабируются по разному.
На следующий вечер все повторилось. И еще через вечер тоже. Уже не до глубокой ночи, но если рация молчала больше положенного, то Саша начинала переживать.
На пятый день рация молчала почти до ночи. Девушка ходила по кухне, хмуро глядя на стоящий на столе аппарат. Почти в полночь, когда она уже лежала в кровати и размышляла, отчего с ней не связываются, рация на кухне привычно зашипела.
— Прием, я не поздно? — раздался долгожданный голос.
Саша подскочила с кровати, в потемках ударилась ногой о стул и, чертыхаясь, схватила рацию.
— Почти сплю. — недовольно ответила она.
— Прости, дел сегодня много было, только освободился. Если спишь, то не буду отвлекать, давай завтра свяжемся?
— Ну уж нет. Я уже израсходовала трехдневный запас свечей и больно ударилась ногой, пока бежала
— Могу завтра прислать свечи. А лучше керосинку.
— Не надо, спасибо.
— Ты отказываешься от всего, что я предлагаю. Я уже нервничать начинаю.
— Почему?
— Потому что не существует в природе таких непробиваемых женщин.
— Значит не туда бьешь. — Саша усмехнулась сама себе.
— Тогда я предлагаю встречу. Заметь, не прошу переехать в мой город, а только заехать в гости по — соседски. Как на это смотришь?
— Ты приглашаешь на свидание?
— Ни в коем случае! — голос на другом конце был до обидного возмущен. — Новый год на носу. Хочешь одна праздновать?
— Вообще праздновать не планировала.
— Вот и хорошо. Значит у тебя нет планов и не сможешь отказать.
— Еще как могу.
— Но не станешь. Мы готовим, хоть и скромный, но праздник. Будет обед, детский концерт и даже взрослые что — то репетируют. Ты когда в последний раз ела свежее мясо на гриле?
— По живому режешь.
— Знаю. Пять сотен кур не так — то просто спрятать от беспилотников, знаешь ли. Особенно теперь. Может случиться, что это будут твое последнее свежее мясо. Так что я настаиваю.
— Я подумаю.
Саша терялась в причинах такого странного поведения Александра. Вот так просто, за несколько дней, они стали друзьями. И ладно Саша, она одна и не прочь поболтать хоть с кем-нибудь, чтобы скрасить молчаливые будни. Но ему — то что надо? Что, в городе нет подходящих женщин? Да наверняка есть. Пытается загладить вину за воровство? Он просто бы забыл о существовании какой — то девчонки в старых садах.
Мысли о том, что Саша могла просто понравится по каким — то известным только ему причинам, сами отмелись. Не такая уж она и восхитительная, по сравнению с блондинкой и не такая умная, по сравнению со многими. Она вообще предпочитала промолчать лишний раз, чтобы идиоткой не казаться.
18
***
Снегоход приближался к массивным деревянным воротам старого города. О признаках какой — либо жизни говорили только следы колес и гусениц на снегу. Снаружи все напоминало памятник архитектуры — информационные указатели, направляющие гостей к музеям, сувенирным лавкам и кафе, большая парковка, на которой стоял единственный автомобиль, забытый кем — то больше полугода назад. Где сейчас его хозяин? Успел ли спастись? А ведь раньше тут места свободного не было, всюду стояли машины, сигналили туристические автобусы и сновали любопытные туристы, неустанно фотографируя все подряд.
Кто — то изнутри лязгнул железным засовом и открыл створку ровно настолько, чтобы смог проехать снегоход. Буквально несколько секунд и Саша оказалась среди людей. Это было необыкновенное преображение. За стенами все застыло в безмолвном молчании, а внутри кипела жизнь.
С самого утра жители украшали старинные стены незатейливыми снежинками, которые старательно вырезали дети несколько дней. В ста метрах от ворот стояла нарядная елка, вокруг которой бегали детишки разных возрастов. Наверняка и дети со старых дач там были. Но как узнать малышню, укутанную по самые уши?