В конце сезона туманов

Ла Гума Алекс

— Прощайте, воины, — тепло сказал Бейкс, помахал им здоровой рукой и обернулся к Айзеку: — Прощай и ты, солдат!

Хенни

захлопнул задние дверцы. Последнее, что видел Бейкс, была соломенная шляпа Питера и слегка удивленные глаза Айзека, припавшего к стеклу. Хенни уселся за руль, затарахтел мотор, выстрелил глушитель, и фургон задним ходом медленно выкатил со двора. Бейкс шел рядом с кабиной. Хенни высунул голову, помахал жене и сказал Бейксу:

— Довезу я ребят в целости, вот увидишь!

На востоке ярко загорелось солнце, заиграло на крышах предместья, под натиском света тени разлетелись на мелкие осколки. Бейкс глядел

вслед старому дребезжащему фургону. Он тащился по мостовой мимо закоптелых домов и чахлых палисадников, оставляя позади себя шлейф синего дыма.

«Они ушли воевать во имя исстрадавшегося народа, — думал Бейкс, стоя на обочине. — Что враг посеял, то он и пожнет на поле битвы. Пока видна лишь верхушка айсберга сопротивления ненавистному режиму. Мы не простим ни замученных жертв, ни унижений. Беда тем, кто упорствует в злобе и жестокости. Пусть готовятся к худшему — ждать им недолго!»

Он стоял так, пока фургон не скрылся из виду, потом повернулся и пошел к детям, стоявшим на залитом утренним солнцем дворике.