В конце сезона туманов

Это первая книга, написанная мною в изгнании, в Лондоне. Я работал над ней с перерывами все последнее время. Помог счастливый случай — присуждение афроазиатской литературной премии «Лотос». Полученные деньги дали мне возможность засесть за повесть и закончить ее.

Все мои книги повествуют о Южной Африке и ее народе. В повестях «Скитания в ночи», «И нитка, втрое скрученная…» изображена жизнь обитателей трущоб, тяжелые будни угнетенных африканцев. В «Каменной стране» я попытался описать условия, царящие в южноафриканской тюрьме. Возможно, в этой книге отразилась в концентрированном виде жизнь всей страны. Завершив эти книги, я задумался над темой своего следующего произведения. По моему убеждению, написано о Южной Африке пока недостаточно. Желая внести посильный вклад в эту работу, я стал ломать голову над тем, о чем писать на сей раз.

Наконец я остановился на народной борьбе за уничтожение тирании в Южной Африке. У революционной борьбы в Южной Африке долгая, богатая история. Монументальный многоплановый роман, воздающий должное героям, оказался бы мне не по силам. Но я не мог не рассказать об обыкновенных, простых людях, совершающих героические дела, вносящих весомую лепту в подпольное движение. В этих невоспетых мужчинах и женщинах нет ничего романтического, сенсационного. Времена массовых митингов, демонстраций, речей миновали. В национально-освободительном движении в Южной Африке наступил новый этап. В условиях фашистской диктатуры подпольщики проделали гигантскую работу по повышению активности и сознательности народных масс. Обыкновенные мужчины и женщины, которым свойственны и беспокойство, и страх, и минутные колебания, оказались способны на подвиг. Они живут под неотступной угрозой ареста; многих уже схватила фашистская полиция, некоторые скончались под пытками, других бросили в тюрьмы. Часть молодых мужчин и женщин тайком перешла границу. В далеких краях они проходят военную подготовку, а потом вернутся в Южную Африку, чтобы дать последний, решительный бой. У каждого из этих людей своя, с первого взгляда обычная, а на самом деле героическая судьба.

Я не надеялся охватить всего, не пытался во всех деталях воссоздать картину этой стороны южноафриканской действительности. Но мне хотелось по меньшей мере выразить глубокое уважение к преданным великой цели людям, не примирившимся с тиранией, отдающим все силы борьбе.

Я вспомнил тех, кого знал лично. Вспомнил семью, в чьем доме скрывался, когда полиция охотилась за «инициаторами» одной политической кампании. Меня передавали по цепочке, из рук в руки, из дома в дом. Благоустроенные коттеджи чередовались с покосившимися хижинами. Так спасали меня и многих других от южноафриканского «гестапо». Мой товарищ погиб в камере пыток. Но его место в строю заняли другие. Обычные, ничем не примечательные люди —

ничего «олимпийского» в них не было. Но за внешней простотой и обыкновенностью угадывались герои, заслуживающие признательности и уважения.

Бейкс, центральный персонаж, — обычный молодой человек, выполняющий возложенное на него политическое задание, в данном случае — распространение нелегальных листовок. Он нервничает, беспокоится о судьбе движения, волнуется за жену и ребенка. Но несмотря ни на что он выполняет свой долг. Текване (кстати, в переводе это имя означает «цапля») — рабочий, пришедший в революционное движение через все тяготы своей жизни. Он становится вожаком подпольной организации. В книге есть и другие персонажи, чьими прототипами были реальные люди, посвятившие себя делу повышения политического сознания масс.

Я не считаю, что все мне удалось. Я хотел лишь рассказать о судьбе этих простых людей в надежде воздать им таким образом за их подвиг. Действие книги происходит на фоне мрачной расистской диктатуры.

Трудность заключалась в том, что, уехав в изгнание, я оказался оторванным от движения активного сопротивления. Но у меня нет сомнений, что в книге правдиво отражена нынешняя ситуация в Южной Африке. До нас доходят сообщения о широком размахе деятельности подпольных групп. Подпольщики распространяют политические прокламации, призывающие проявлять отвагу и организованность. Эти листовки будоражат общественность и приводят в ярость полицию. Массовые кампании свидетельствуют о живучести и действенности подпольных групп. За всем, что происходит в Южной Африке, стоят простые мужчины и женщины, выходцы из самой гущи южноафриканского народа. Они возглавляют сопротивление расистскому гнету. На первый взгляд, в их жизни нет ничего драматического, но в конце концов становится ясно, что они и есть соль земли.

В поисках названия для книги я в конце концов остановился на словах из стихотворения гвинейского поэта Конте Сайду Тидиани. Они, как мне кажется, отражают тот дух и смысл, который я вкладывал в книгу.

Они нагрянули глубокой ночью, на нескольких автомобилях, выволокли его из дому и запихнули в «фольксваген». Лето уже кончалось, но ночь была теплой, и только высоко в небе тонкий иней, будто подвенечная фата, серебрил звезды. Два сыщика влезли в машину, один сел за руль, другой — на заднее сиденье, рядом с арестованным. Остальные тем временем обыскивали дом.

— Придется оставить его до утра в участке, — сказал сыщик, сидевший сзади. Водитель включил передатчик и доложил об аресте начальнику районной службы безопасности.

Они ехали через район пригородных трущоб, мимо ветхих домишек, затем — через кварталы новой застройки. До самого участка ехали молча.

Несколько часов спустя, чуть свет, они явились за ним и повезли в город, в управление службы безопасности. Рослый молодой сыщик, как и вчера, был за рулем — водил он мастерски, — а второй, в спортивном пиджаке, снова сидел сзади, сжимал и разжимал кулаки, разглядывал ладони.

Предместье просыпалось, от крыш и садов поднимался предрассветный туман, на автобусных остановках уже выстраивались в очередь рабочие.

Окраины кончились, за окнами замелькал город: зубчатая гряда конторских зданий, шеренги счетчиков на платных автостоянках, будто полчища безруких роботов. Арестованный сидел не шелохнувшись, с выражением глубокого раздумья на лице.

Сыщик, ехавший рядом с ним, заметил это.

— Сочиняешь басни для нас? — Он оскалился и отрывисто залаял, что должно было означать смех. — Чего бы ты ни наплел, никто тебе не поверит. Мы не глупей тебя, макака!

Молодой сыщик громко заржал:

— Мы его так разделаем, что ему будет не до сказок!

Первые лучи солнца прокрались в город, согревая бетон, мрамор и металл оранжевым теплом. Рядом прошуршал битком набитый троллейбус.

— Он небось потребует адвоката, — все потешался Молодой, не отрывая глаз от дороги. — Слыханное ли дело — у этих тварей нашлись защитники!

Сыщик в спортивном пиджаке ткнул арестованного локтем в бок.

— Плохо дело, сэр, — сказал он с издевкой. — Никаких адвокатов. Плевали мы на них. Времена не те. Мы и без судей обойдемся.