В конце времен
Шрифт:
Лошади уставали, и извозчик, перед которым встала сложная дилемма: либо не сбавлять скорости и загнать лошадей насмерть, либо дать крохотный шанс на выживание, выбрал второе. И в том, и в другом случае смерть грозила всем, разве что у лошадей была альтернатива: умереть самим, но врагам живым не даться, или оказаться загнанными до полусмерти и быть съеденными в еще полуживом состоянии. Но если при большой скорости упадет хоть одна лошадь, остальные повалятся следом, и погибнут все.
От последовавшего после этих мыслей грохота за спиной извозчик чуть не слетел с кареты. Четыре молнии разом атаковали электромагнитный
– А вот теперь можно и динамит покидать! Доминик, присоединяйся, вместе веселее! – Кащей подхватил связку и поджег бикфордов шнур. – Ждем, пока фитиль не догорит сантиметров десять, и бросаем динамит в гущу серой и клыкастой озлобленности. Вот так!
Связка динамитных шашек полетела в сторону волчьей стаи.
– Смотрите, господа, как действует классический легендарный динамит!
Грязно-красное облако взметнулось вверх, расшвыривая огромных волков, как новорожденных котят.
Кащей и Доминик кидали связки одну за другой – советник только успевал поджигать фитили. Волки разбегались по краям дороги, быстро уяснив, что ничего хорошего из кареты не выбросят, и погибало их куда меньше, чем от удара молниями. Большинство волков контуженными падали без сознания, но тех, кто был в сознании, до сих пор хватало, чтобы с легкостью победить удирающих путников.
И когда запас динамита подошел к концу, а Кащей уже был готов к тому, что придется сражаться с волками не на жизнь, а на смерть, вожак, уставший смотреть, как стая тает на глазах безо всякой пользы, грозно рыкнул. Изрядно потрепанные волки свернули с дороги и торопливо скрылись в спасительном лесу.
– Испугались! – не менее перетрухнувший советник перевел дух.
Как только опасность миновала – надолго ли? – усилием воли загнанный в глубины подсознания страх вырвался наружу, заставив Ларриана нервно передернуться и ощутить, как по коже протопали гигантские мурашки.
Кащей хмуро глядел в разбитое окошко. В редкие моменты грозового просветления было видно, что на дороге не осталось ни одной живой души. Всех волков словно корова языком слизнула.
– Змейго, я тебя умоляю, только не говори нам, что тебе это не нравится, ладно? Боюсь, я этого не перенесу! – попросил Ларриан.
Доминик молча сидел на своем месте и о чем-то сосредоточенно думал.
– А ты этого не поднимай! – скаламбурил Кащей. – Не угадал, Ларриан. Мне это нравится! Мне это сильно нравится, господа, сверх всякой меры! Что будем делать после заварухи: вернемся за подкреплением, которое нам не дадут, потому что это самое мирное и спокойное царство на белом свете, или продолжим путь своими силами?
– Я за то, чтобы вернуться и вообще умотать отсюда куда подальше! – предложил советник. – Если здесь такие полчища волков, что творится дальше, в глубинке царства, иначе говоря, ближе к столице?
– Фигу! – не согласился Доминик. – Мы приехали сюда для того, чтобы я мог встретиться с царевной Нитой. Я от своих планов не отрекаюсь. Кто желает –
– Как я уже упоминал, сдается мне, что здесь всё далеко не так радужно, как нам расписывали, – сказал Кащей после недолгого раздумья. – Обнесенное колючей проволокой царство, вышки с лучниками, которые смотрят не столько на зарубежье, сколько на собственную территорию… Нам не дали пройти вместе с профессионалами военного искусства. Кого они пытались защитить? Стаю волков-переростков? Вспомните, они что-то спрашивали про наше здоровье. Охранники были перевязаны, и их не пропустили! Им не нужны раненые! Почему, спрашивается? Не хотят кормить волков подпорченной едой?
Советник поежился.
– Змейго, ты перебарщиваешь!
– Надеюсь.
– И вещи они осматривали так, как будто они нам больше не пригодятся, – подал голос Доминик. – Мне тоже сдается, что здесь дело не чисто. Я уверен, что царство захватили темные силы! Какой-нибудь Кащей Бессмертный, например.
– И ты – тот самый царевич, который выйдет с ним а смертный бой и сразится за томящуюся у него в заточении царевну-лягушку? В смысле, красавицу? Доминик, ты перечитал сказок! – воскликнул советник. – Змейго, скажи ему, что Кащей водятся далеко на севере, и пусть он не строит из себя последнего романтика!
– И правда, Доминик, – сказал Кащей, – быть последним романтиком тебе не идет.
– Много вы пони…
– Тебе суждено быть первым романтиком!
– Змейго, я же, просил!
– Спокойно, советник! – воскликнул Кащей. – Мы так по уши вляпались в эту романтику, давайте теперь разберемся, что здесь к чему? Останавливаемся у первого постоялого двора и производим с его владельцами военно-полевой допрос третьей степени. Как есть, все тайны без утайки выскажут!
– Надейся, надейся, – посмеялся советник. – Так они тебе и скажут! Кто ты такой?
– Скажут! – Глаза Кащея хищно сверкнули, напомнив советнику блеск волчьих глаз. – Мы их очень вежливо, но убедительно попросим.
«Ну, Господь, натворил ты дел! – сердито подумал он. – Что тебе, слишком скучно было искать сундук в нормальном мире? Зачем настолько усложнять себе жизнь – не детские игрушки, елки-палки! Ты же сам теперь без магии – зачавкают в два счета! А кому потом новую Вселенную создавать, Пушкину?!»…
– А что сразу Пушкин, что сразу Пушкин?!
– А кто, Лермонтов, что ли?
– Вы еще Некрасова позовите!
– А что? … Николай Алексеевич! Тут вас требуют.
– Создавать Вселенную?.. О Боже!
– Точно! Как мы не додумались? Господь, Вселенную создавать будем, али как?…
Карета уменьшила скорость – извозчик решил дать лошадям передохнуть после ухода с дорожной сцены волков, потому что взмыленные лошади были как никогда близки к тому, чтобы ускакать в края, откуда не возвращаются.
Грозовые тучи до сих пор не сподобились на проливной дождь, ограничиваясь обычным светомельтешением. В какой-то мере это было на руку: под проливным дождем воевать с волками было бы куда сложнее. Сами волки, если они не маньяки своего рода, тоже не большие любители охотиться под дождем, но при их количестве выбирать наиболее комфортные условия не приходится.