В космосе холодно
Шрифт:
— Нет, — Сол выдернула руку. — Погодите. Сперва расскажите, что я должна буду увидеть.
Альтаир покачал головой.
— Порой бывает, что словами — какими бы красноречивыми они ни были — не передать всю суть. Вы должны всё увидеть сами.
— Я не полечу неведомо куда! — твёрдо повторила Сол.
— Тогда у нас с вами ничего не получится, — Альтаир тоже стоял на своём.
"Вот ведь упрямец!"
— В таком случае, позвольте откланяться, — передразнила Сол его церемонное прощание. — Найдёте себе другую приму. Была рада встрече.
— Постойте!
Сол плюхнулась
— Прим слишком мало.
— Знаю, — она нетерпеливо дёрнула подбородком. — Примерно одна на миллиард. Увы и ах, как говорится.
— И, сдаётся мне, вы, мисс Кеплер, — одна из немногих, кто справится.
— Может быть, вы всё-таки объясните мне толком, с чем я, по-вашему, должна справиться?
Альтаир не спешил с ответом. Словно понимал: одно неверное слово — и хрупкое взаимопонимание будет мгновенно разрушено, и неизвестно ещё, удастся ли его восстановить.
Должно быть, станция дрейфовала в самом центре одного из звёздных скоплений: сквозь прозрачный пластик стен, плавно переходящих в потолок, в зал проникал холодный звёздный свет, отбрасывая резкие чёрные тени от немногочисленной мебели. Звёзды были яркие, крупные, жирные. Это выглядело невероятно красиво, но в то же время от этого зрелища становилось не по себе. Казалось, не ты смотришь на звёзды, а звёзды — на тебя. Смотрят сурово, строго, оценивающе. Будто раздумывая, достойны ли наблюдающие за ними смертные лицезреть их непорочную, святую красоту.
— Пожалуйста, зовите меня по имени и на ты, — наконец, сказал Альтаир.
А вот это было его ошибкой. Результат оказался прямо противоположный: Сол вздрогнула, напряглась, отстранилась, улыбка сбежала с её лица. А в душе волнами нарастало беспокойство, и каждая новая волна была сильнее предыдущей.
"Пытается сблизиться, наладить контакт, завоевать доверие, усыпить бдительность… Психологический трюк. Решил, что я клюну на его обаятельную физиономию? Не выйдет!"
— Благодарю, но я воздержусь, — холодно произнесла она. — Мы едва знакомы… Боюсь, это не вполне уместно.
Кажется, Альтаир понял свой промах.
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — повторил он известную поговорку. — Если бы вы только увидели Йорфс…
— Сначала объясните на словах.
— То есть, вы отказываетесь лететь?
— Совершенно верно, — категорично отрезала Сол.
— Если хотите, полетим на вашем Вольтурисе, — похоже было, Альтаир воспользовался своим последним козырем. — Вы сами будете за штурвалом, я лишь продиктую координаты. Что скажете?..
— Нет.
Альтаир помрачнел.
— Неужто вам не любопытно?
— Любопытно, — подумав, призналась она. — Но я не могу вот так, очертя голову, ринуться неизвестно куда. Я вас не знаю, я не представляю, что вам в действительности нужно. Рейсы на некую планету, с которыми якобы не справится обычный пилот, да ещё и в обход Гильдии — то есть без ведома властей, — подозрительно выглядит, не находите? Что это за неведомые опасности, что вам нужна прима? Метеорные потоки, искривления пространства, тёмная материя? Что за груз, чей он, откуда он? Почему этим занимаетесь именно вы? Такое ощущение, что вы
— Вот как?
— Да! — Сол запнулась, подбирая слова. — Я должна знать, на что я подписываюсь! И… я не понимаю, почему вы не хотите мне рассказать — хотя бы в общих чертах — с чем мне предстоит иметь дело. И… я вам не доверяю.
Закончив свою воинственную тираду, Сол перевела дух, морально готовясь к дальнейшей пикировке, но её не последовало.
— Доверие — всего лишь иллюзия, — негромко произнёс Альтаир, словно говоря с самим собой. — Призрачная иллюзия, которой по старой неизжитой привычке люди до сих пор придают слишком большое значение… Доверие невозможно купить и слишком легко разрушить, а значит, истинная его ценность весьма сомнительна. По сути, доверие не стоит ничего — это ведь не предмет, который можно продать, и не свойство, неотделимое от предмета.
— Это всё софистика, — Сол раздражённо нахмурила брови. — Вы устроили нашу встречу только затем, чтобы поупражняться в остроумии? Если так, то я неважный оппонент.
— Ваши слова отдают нигилизмом, — Альтаир усмехнулся. — Признаться, я разочарован.
Сол вспыхнула. Этот тип начал действовать ей на нервы.
— Разочарованы? — она резко поднялась на ноги. — Вот и славно. Мне надоела бессмысленная болтовня. Прощайте! — и, не оглянувшись на мужчину, зашагала к дверям.
Вопреки её опасениям Альтаир не бросился за ней следом, не попытался удержать или как-то иначе воспрепятствовать ей. Он не проронил ни слова и не пошевелился, — даже когда юноша, пришедший забрать пустые чашки, чуть не разбил их все, споткнувшись о порог. Но Сол этого, конечно, уже не видела.
На посадочной палубе было безлюдно и тихо. Впрочем, стоило ей оказаться в кабине корабля, как лампы предупреждающе замигали жёлтым, сигнализируя об откачке воздуха, а часть стены медленно отодвинулась в сторону. Путь был свободен:. Альтаир не стал препятствовать ей.
"Взлетаем, Вольтурис".
Всю дорогу Сол кипела от злости. Она злилась на себя: за то, что позволила ввести себя в заблуждение, за потраченное время, за то, что так и не добилась ответов. Она злилась на Альтаира, будь он неладен: за непонятное упрямство и расплывчатые намёки, которые только подогревали любопытство. Она злилась на доктора Легранта: за то, что тот до сих пор упорно игнорировал её, не желая выходить на связь.
Вольтурис вынырнул из гиперпространства; впереди приветливо сверкнул Феррум. Активировав автопилот, Сол устало опустилась в кресло. Добро пожаловать домой…
Кто же этот Альтаир? И почему он с таким завидным упорством желает видеть именно её прима-пилотом своих кораблей?
Если у него своя автономная станция — значит, он человек серьёзный. Сол задумалась. Такая станция, как "Инсулом" — это целое состояние. Станция может принадлежать какой-нибудь корпорации, кооперативу, синдикату. Но во главе любой компании всегда стоит группа лиц. Либо она чего-то не знает, либо станция не его. Даже прима-пилоту потребуются годы, чтобы накопить на "Инсулом" — и то если вкалывать без праздников и выходных.