В костюме голой королевы
Шрифт:
— Вай, какое лучшее, а? — потомок армянских князей рассердился пуще прежнего. — На солнцепеке!
— Зато просматривается прекрасно, к машине муха не подлетит! А под вашей любимой ивушкой, конечно, тенечек, зато ничего не видно. Есть там машина, нет там машины — пока сквозь ветки не сунешься, не узнаешь! Ну, вот и попортили вам «бэху» какие-то уроды!
Саша-зам вздохнул, опомнился и добавил в голос сочувствия:
— Магнитолу-то не сперли?
— Ничего не сперли, только сиденье порвали, — Сергей Акопович
— Нельзя, конечно, нельзя, — согласился верный зам. — Я позвоню, кому надо, есть у нас нужные люди. Они посмотрят, разберутся, и будем меры принимать.
— Да, ты прими меры, Саша, — согласился потомок армянских князей и сам тоже кое-что принял — бокальчик итальянского вина.
Персональный лифт доставил их прямо к порогу фитнес-клуба.
Мельком взглянув на вывеску с надписью «Катран» и изображением неведомой ихтиологам голубоглазой рыбы с грузинским носом, чахоточным румянцем и голливудской улыбкой, Ольга Пална направилась к двери в бассейн.
Угадать, где он находится, труда не составило. Дверь была приоткрыта, и за ней на фоне синей воды маячила чья-то широкая спина, облаченная — нехарактерно для бассейна! — в темный пиджак.
— Позвольте, — склочным голосом сказала Ольга Пална, настойчиво протискиваясь в узкую щель между дверным косяком и бетонной крепости плечом.
— А вот и не позволим, — меланхолично возразил крепкий тип в пиджаке и нажал на дверь.
— Это почему же не позволите? Я, между прочим, тут живу! — уперлась Ольга Пална.
В этот момент Люсинда должна была сказать: «Между прочим, в пентхаусе!» — и тогда, возможно, приземленный тип отступил бы перед небожительницами.
Но Люсинда почему-то промолчала, и тип сказал:
— Бассейн закрыт, приходите завтра.
Одновременно он, даже не оборачиваясь, отвел назад крепкий локоть, и закрывающаяся дверь начала выдавливать Ольгу Палну в холл.
— Мне… Не надо… Завтра… Мне… Надо… Сейчас… Срочно! — запыхтела она, упираясь. — Мне отсюда звонили!
Дверь перестала давить, пиджак повернулся к бассейну шлицей, к Оле пуговицами.
— Вам звонили из бассейна?
— Фух, я знаю, это звучит идиотски…
Оля тщетно попыталась сдуть со взмокшего лба прилипший локон.
— Но минут пятнадцать назад мне действительно звонили с телефона, который установлен в бассейне! Во всяком случае, так сказала девушка с рецепции.
— Вань! Никак, у нас тут еще одна жертва! — крикнул тип в пиджаке в глубь бассейна.
— Два, два, два! — подхватило эхо.
— Кто? Где?
К первому типу в пиджаке подошел второй такой же.
— Вы, что ли, жертва?
— Типун вам на язык! — возмутилась Ольга Пална и быстренько поплевала через левое плечо. — Какая я жертва? Я жива и здорова.
— И
— Э-э-э… Вообще-то, нет, никто мне ничего не назначал, — заюлила Ольга Пална, не желая втягивать в какие-то разборки Димку.
«А жаль, хороший доктор назначил бы тебе лечение», — отчетливо произнес ее внутренний голос.
Оля мотнула головой, выбрасывая эту неприятную мысль из головы вон.
— То есть, вы стали жертвой телефонного хулиганства, — подытожил невозмутимый Ваня. — Считайте, повезло! На другую неосторожную девушку реально напали.
— Кто?
Ваня пожал плечами:
— Хулиганы! Вскрыли дверь, проникли в помещение и давай тут пакостить. Вы, девушка, будете писать заявление?
— Ние, ние, ние! — подсказало Оле мудрое эхо.
— Не, не! — повторила она, отступая. — Никаких заявлений, никаких претензий, мы уже уходим.
Дверь закрылась.
— Говорю, уходим мы! — громко повторила Оля специально для Люсинды, которая застыла у стены бронзовой фигурой «Шагом марш, равнение направо».
Такая динамичная скульптура была бы уместна на парковой аллее, в одном ряду с «Юным барабанщиком» и «Горнистом». Пламенную Люсинду как будто приморозило на полном ходу в светлое будущее.
Ольга Пална проследила за застывшим взглядом подружки и тоже остановилась.
«Сочи встречает Международный форум «Мир и спорт» под председательством принца Монако Альбера Второго!» — радостно информировал плакат на стене.
— Принц Монако, — прошептала Люсинда, неотрывно глядя на портрет бравого мужчины в мундире с ватной грудью и множеством сверкающих орденов.
— О нет, — беспомощно сказала Ольга Пална, ощущая, как электризуется атмосфера.
В голосе Люсинды отчетливо звучали отдаленные еще громовые раскаты:
— Альбер-р-р Втор-р-рой!
— Это не тот принц! Он женат! — напомнила Оля, уже понимая, что все бесполезно.
— Подумаешь! — Люсинда наконец отмерла и махнула рукой. — Генрих Восьмой женился шесть раз, а Альбер мой чем хуже?
Она послала принцу на плакате сочный воздушный поцелуй и мечтательно сказала:
— Люсинда, принцесса Монако! Звучит, а? Все, Романчикова, шагом марш, вперед, труба зовет, военная кампания проясняется!
В лифте по пути на свои небеса Ольга Пална размышляла, как бы уговорить Люсинду отложить составление стратегических и тактических планов кампании по завоеванию принца хотя бы до завтра, если уж не до следующей жизни.
Внутренний голос подсказывал ей, что единственный действенный способ заключается в том, чтобы привести главного стратега и тактика в бессознательное состояние и продержать в таковом всю ночь до самого утра.