В Крым на велосипедах
Шрифт:
Врасплох и взял. Сообразил, что добровольно не соглашусь, а физическая сила и практика совокупления на его стороне. И после полушутливой возни на чужой койке с безуспешными попытками склонить меня к участию в развратных действиях вполне ожидаемо оказываюсь в цепких лапах молодого мужчины, всем телом подмявшим под себя субтильного подростка. Шутки шутками, а я уже под ним, стреноженный по рукам и ногам. Хорошо в одежде, но долго ли стащить спортивные брюки и семейные трусы. Неужели принудит силой? Как бы не так! Я ему не девочка!
С минуту лежу, сердито сопя и собираясь с силами. С какими?! Мне из-под него не выбраться.
А он, словно опытный рыбак, подсёкший крупную рыбину, не торопится "в омут с головой", понимая, что главное – это измотать, "сбить с толку" непокорную добычу. И пока изнемогаю под грузом его тела, он лишь посмеивается, легко парируя мои попытки освободиться, и терпеливо ждет лавров победителя. Меж тем, его окаменевший банан уже чувствительно упирается в ягодицу, не оставляя сомнений, какого акта капитуляции жаждет любвеобильней "приятель".
Поразмыслив, делаю вид, что сдался. Просто разом расслабляю все мышцы – усыпляю бдительность. Сработало! Тиски тут же разжимаются, и довольный исходом "поединка" узурпатор, соскочив с койки, ловко раздевает меня догола. Не сопротивляюсь, хоть и ощущаю себя этакой безвольной куклой для удовлетворения похоти половозрелого самца и замираю от страха, представляя, как пляшущий банан мощными толчками вламывается вглубь её податливого тела.
– Лежи, не дёргайся, – уже не просит, а приказывает "победитель", – Хороша! – одобрительно шлёпает по попе и вдруг принимается энергично мять половинки, будто перед ним не тощий зад, а пышные женские груди. Не зная, куда деться от непереносимой щекотки, захлебываюсь безудержным смехом. Чувствую, как теряю ощущение реальности происходящего и уже безропотно сношу команды-шлепки, принимая удобную для соития позу.
"Что я делаю?" – невольно краснею, осознавая всю постыдность предстоящего действа. Но нет сил вскочить и, подхватив одежду, выскочить из номера, – "Ну, и пусть как тётку, раз ему так хочется", – неожиданно для себя мысленно отдаюсь победителю.
– Ну, как фокус? А ты, дурочка, боялась. Щас мы тебя распечатаем! – откуда-то из потустороннего мира доносится бодрый голос колдуна, обращающего меня в девочку.
А в душе, словно в тумане, вереницей плывут картинки детства: больничный изолятор, распахнутый халатик Нюрки, её обнаженный животик. И вот уже вместо уголка смятой подушки, перед глазами, как наяву, треугольник девичьей плоти, рассеченный пикантной складочкой. Жаль, у меня не такая, наколдовал бы чародей что-то подобное хоть на эти полчаса. "Интересно, как он её распечатает?" – живо представляю, что бы сделал с той девочкой Виктор, окажись она на моём месте. Но её здесь нет, а возбужденный извращенец вот-вот сделает это со мной. И плевать ему на мои сомнения и страхи.
"Жуть какая-то!" – сжимается что-то внутри, где уже почти физически ощущаю фантомный банан Виктора, с трудом протискивающийся в тесное пространство между ягодиц, – "Влезет. Не влезет. Распорет. Не распорет. Ку-ка-ре-ку", – лихорадочно скачут противоречивые мысли, – "Ничего. Если что, соскочу", – волей-неволей чувствую себя бестолковой Нюркой, опрометчиво согласившейся на предложение приятеля "показать в натуре", а по сути – отдаться ему,
– О-о-о! Молодца! – одобряет инициативу Виктор. Знал бы, что в такой позиции мои ноги намного сильнее его рук. Но он, словно породистый бык перед случкой, не видит ничего, кроме выставленных напоказ ягодиц и соблазнительной щелочки между ними, – Кхе-кхе! Девочка готова! – звонко шлёпает по мягкому месту.
"Не дамся!" – собрав остатки воли в кулак, безмолвно кричу в ответ, с трудом сохраняя невозмутимость обречённого.
Удушливо пахнуло вазелином и, судя по скрипу пружин, вершитель действа ступил на ложе порока и вот-вот захлопнет рукотворный капкан. От одной только мысли, что всё происходящее не сон, сердце трепещет, как в лихорадке.
– Ой-ой-ой! А покраснела! – насмешливо подмечает гуру, уверенно обволакивая своими щупальцами, как паук жертву, случайно угодившую в его смертельный кокон. "Девочка готова!" – рефреном врываются его слова в чехарду мыслей. "Я мальчик!" – хочется крикнуть бестолковому мужлану, не отличающему день от ночи, как и те дылды, возомнившие меня куклой для своих развратных игр. Но я молчу, обуреваемый противоречивыми мыслями и чувствами. Замер на мгновение и неугомонный растлитель, прикидывая, очевидно, как "распечатать" девочку, если она мальчик.
– Слушай, Витя, не называй меня больше девочкой. Никогда. Какая я тебе девочка? – прерываю возникшую, было, паузу.
– А что?! Ладно, не буду. Слушай, выручи по дружбе. Ты же кивнул, что не против.
– Не против чего? – удивленно спрашиваю приятеля, сменившего агрессивную тактику на переговоры.
– Ну, чтоб показал в натуре.
– Как это показал?! – обалдело спрашиваю, всё ещё не веря, что это самое делают не только с девочками.
– Как-как! Мы с пацанами прямо в школе, на чердаке. Кто проспорит, того вместо девочки. Ну, а целочек, как ты, тех сразу в дамки.
– Как?! – вдруг осознаю, что он реально не шутит.
Но, так и не ответив, Виктор повторяет свой "фокус", надёжно придавив меня сверху. И снова содрогаюсь в приступах истерического смеха, теряя способность к сопротивлению. "Сейчас вставит", – внезапно осеняет меня, и ощутив не только телом, но и всей своей сущностью, как нечто омерзительное уверенно нащупывает вход в нирвану, не раздумывая, коротко бью локтем куда-то назад-вверх, стараясь попасть в живот противника.
– Ты что! – резко выдыхает Виктор, – Вот дурак! Сам же просил научить! – с трудом совладав со мной и отдышавшись, оправдывается он.
– А просто рассказать западло?! – сердито спрашиваю коварного гуру.
– Да что тут рассказывать! Ты сам виноват! – взрывается "приятель".
– В чем?!
– Задолбал своими разговорами! И эта мадам. Как до дела дошло, она, видите ли, не готова. Такой стояк мне организовали, аж яйца пищат. Тут делов на минуту! А вы кобенитесь – дам, не дам!.. Ну что, братан, неужели не дашь подлечиться? Ну, что тебе стоит? Из-за вас, дур, страдаю! – вдруг обиженно пихает банан в пикантное место. С трудом парирую "сюрприз", впервые чувствуя себя "дурой".