В лабиринтах памяти. Часть 2
Шрифт:
— Ее крови вполне хватит на двоих, — с наигранным весельем скалится блондин, опасливо оглядывая Элайджу, который не сводит с Евы пристального взгляда.
— Уверен, что хочешь попробовать кровь моей невесты? — вскидывает бровь Майклсон и блондин исчезает так быстро, что его тень сливается с темнотой, становясь почти не различимой.
Элайджа делает шаг, к стоящей у кирпичной стены Евы, которая дует свои пухлые губки, недовольно щуря глаза.
— Я бы сама с ним справилась.
— Не сомневаюсь, птичка, —
— Ты целовался с ней!
— Это она поцеловала меня, Ева, — твердо отвечает Майклсон, не сводя взгляда с лица любимой, — ты должна верить мне.
— Я верю собственным глазам, — зло отзывается девушка, выставляя перед собой тонкие руки, — и я видела, как волчица присосалась к тебе как пиявка.
Голос Евы полон обиды, и Элайджа вихрем подается вперед, прижимая ее к стене. Девушка пытается сопротивляться, высвободится из стальных объятий, но очень скоро затихает, понимая бесполезность своего занятия.
— Я люблю тебя, птичка, — шепчет вампир, удерживая девичий подбородок, и не позволяя любимой отвести взгляд, — только тебя. И ты знаешь это. Клаус разберется с Хэйли. Она больше не причинит тебе вреда. Мы можем вернуться домой.
— Ты… — прикусывает губу Ева, — ты больше не любишь ее?
— Уже очень давно, птичка. С того самого момента, как увидел тебя. Я должен был сразу поверить тебе насчет Хэйли. Прости меня.
Девушка щурит глаза, а затем на ее лице появляется мрачная решимость.
— Я хочу поговорить с ней. Сама. И мы уедем.
========== Часть 18 ==========
Элайджа совсем не в восторге от идеи Евы, которая решительно настроена расставить все точки над «и» в личном разговоре с Хэйли, но глядя на свою невесту, что не сводит с него нетерпеливо прищуренных глаз, вампир соглашается, и они направляются в дом Клауса.
Майклсон придерживает любимую за талию, когда они появляются во внутреннем дворе особняка, где царит поистине мертвая тишина. Морок, наложенный Давиной почти спал, и Элайджа понимает, что у них осталось совсем немного времени, прежде чем все поймут новую природу Евы. Не то, чтобы они планировали скрывать это обстоятельство, но в свете последних событий, вампир не знает, как на эту новость отреагирует его семья.
Ева оглядывает пустой балкон, когда они поднимаются по лестнице, и замирает, замечая легкую тень. Клаус появляется из ниоткуда, и на его лице будто намертво застыла широкая улыбка, хотя в серых глазах только боль. Интуитивно Элайджа заставляет Еву спрятаться за его спиной, и буравит лицо брата пристальным взглядом, не решаясь начать разговор. Они не сводя друг с друга глаз, и гибрид не выдерживает.
— Я не смог. Хотел убить ее и не смог.
— Хоуп… — начинает было Элайджа, но Клаус хрипло смеется, безумно кривя губы.
— Не из-за нее, брат, — говорит он, щуря глаза, — ребенку
Гибрид замолкает, и его взгляд падает на выглядывающую из-за плеча брата Еву.
— Зачем вы вернулись? Поверь, я найду на нее управу. Она больше не решится на подобное.
— И я хочу убедиться в этом лично, — тихо, но твердо отзывается Ева, но что Клаус едва заметно улыбается.
— Смелая птичка.
Некоторое время они молчат, прежде чем тишину нарушает холодный голос Элайджи.
— Где она?
— Там же где и была, — закатывает глаза Клаус, — ей некуда бежать.
Ева поднимает на любимого решительный взгляд, и отступает на шаг, сосредоточенно сжимая губы.
— Я пойду.
— Это может быть опасно, Ева, — хмурится Элайджа, удерживая девушку, — Хэйли — гибрид. Ей ничего не стоит убить тебя.
— Если бы она хотела это сделать, то я была бы мертва еще в день нашей свадьбы, — тихо отвечает та, — все будет хорошо, поверь. Мне просто нужно кое-что прояснить.
Клаус переводит взгляд с обеспокоенного лица брата, на его кажущуюся спокойной невесту, и делает шаг к бару. Пока Элайджа и Ева молча смотрят друг на друга, он наливает себе полный бокал бурбона и осушает половину одним глотком. Противостояние стоящей в нескольких шага пары почти забавляет его, пока гибрид не вспоминает о его причине. Той, что сидит на полу в библиотеке, освещенная лишь отблесками камина. Не сказавшая и слова в оправдание. Той, которую он не то, что убить, даже ударить не смог. И совсем-совсем не из-за дочери. Причина гораздо банальнее, вульгарнее и глупее. Совершенно не достойная Клауса Майклсона, который прежде не умел прощать.
Гибрид качает головой, будто пытаясь избавится от этих назойливых мыслей, и наполняет еще один рокс, протягивая его брату.
— Она ничего не сделает, — тихо говорит он, и все присутствующие даже без имен понимают, о ком идет речь, — просто не посмеет. Не в доме, где живет наша дочь. И не с той, что носит ребенка.
— Она уже сделала то, чего никто не ожидал, — сводит брови Элайджа, принимая бокал.
Он переводит взгляд на Еву, которая кусает губы в ожидании, и слегка щурится, качая головой.
— Давай покончим с этим, птичка. И вернемся домой.
На девичьем лице появляется слабая улыбка, и Ева слегка кивает жениху, после чего устремляется в библиотеку. Она замирает у массивной двери, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Девушка не боится той, что ждет ее за порогом. Хэйли не причинит ей вреда, и причина даже не в Элайдже, который нее позволит ей подобного. Еву тревожит совсем не это. Ее пугает сила чувств, которые могли толкнуть на совершенное Маршалл, и девушке почему-то не верится, что дело лишь в пресловутой ревности.