В лабиринтах памяти. Часть 2
Шрифт:
— Раньше ты не любила мясо, — проговорила девушка, насмешливо щуря глаза, на что малышка отозвалась совершенно невозмутимым голосом:
— Папочка сказал, что это вкусно.
Ева только закатила глаза, видя, как на лице мужа появляется довольная улыбка. Элайджа ни на секунду не отводил взгляда от дочери, которая забавно морщила носик, разжевывая очередной кусочек, будто настоящий гурман.
— А почему ты не ешь, мамочка? — вскинула бровь Софи, и ее черные глаза впились в лицо Евы, — тебе не нравится?
— Я уже совсем сыта, детка, — улыбнулась девушка, и
— Тогда может еще вина? — поинтересовался Элайджа, поднимая на жену невинный взгляд.
— Четвертый бокал? — склонила голову Ева.
— Ты — вампир.
— И все же алкоголь на меня действует, — сузила черные глаза девушка, строго глядя на мужа, — и не думай, что я не понимаю, для чего ты пытаешься меня споить, — добавила она совсем тихо, так, что только острый слуг Первородного, позволил разобрать ее слова.
— Ты ошибаешься, птичка, — совершенно спокойно отозвался он, мягко улыбаясь, — я лишь хочу, чтобы наш первый семейный ужин доставил тебе удовольствие.
— Я бы поверила, — отозвалась Ева, совсем не замечая, что переходит на обычный тон, — если бы не знала, какой ты отпетый развратник, Элайджа Майклсон.
— А что значит «развратник», мамочка?
Девушка застыла, широко распахнув глаза, пока муж едва сдерживал смех от того, как ее лицо стремительно алеет под вопросительным взглядом Софи. Ева не могла вымолвить и слова в ответ дочери, и вампир пришел ей на помощь, отвлекая малышку вопросами о том, какой она желает десерт. Внимание Софи мгновенно переключилось на красочное меню, а ее мать смогла облегченно вздохнуть, понимая, что избежала очень непростого разговора. Но в этот миг, Майклсон поднял на нее свои темные глаза, в который играли бесята, и очень тихо произнес:
— Теперь ты у меня в долгу, птичка.
Ева натянуто улыбнулась, надеясь, что сказанное Первородным было лишь шуткой, и дальше ужин шел своим чередом. Софи перепробовала несколько десертов, забраковав один за другим, выпила огромный бокал яблочного сока и, наконец, согласилась с родителями, что пора бы уже отправиться домой. Не говоря ни слова, она забралась на руки к Элайдже и подняла вверх свое улыбающееся личико, извещая отца о том, что готова отправиться в путь. Вампир запечатлел на ее щечках невесомые поцелуи и, закрыв счет с щедрыми чаевыми, они покинули Мистик Гриль.
По дороге Софи смеялась, напевая веселую песенку, и Майклсон повторял за ней отдельные слова, чем приводил дочь в неописуемый восторг. Только приблизившись к дому, они закончили пение, и малышка притихла в отцовских объятьях, явно утомленная таким насыщенным событиями вечером.
— Она спит? — удивленно расширила глаза Ева, видя как муж осторожно укачивает Софи, прикрывшую глазки.
— Не удивительно, после такого количества пирожных, — усмехнулся Элайджа, не позволяя жене забрать у него малышку, — я сам уложу ее. А ты, птичка, можешь пока заняться моей постелью. Коль уж мне предстоит спать отдельно, так пусть это будет происходить с максимальным комфортом. Все необходимое в комнате.
— Ладно, — нехотя кивнула Ева,
Они разошлись по комнатам, и девушка, двигаясь максимально быстро, заменила постельное белье, на секунду залюбовавшись тонкой вышивкой, на белых наволочках. Все-таки, у ее несносного мужа была отличный вкус. Ева тихо хихикнула, и в этот миг ощутила на своей талии сильные руки.
— Попалась, птичка.
Элайджа притянул ее к себе, касаясь губами нежной шеи, и девушка невольно застыла в тесных объятьях, позволяя себе насладиться лаской мужа.
— Ты ведь не забыла, что я спас тебя от неудобных вопросов нашей дочери? — продолжил Первородный хриплым шепотом, скользя ладонями все выше, — думаю, ты кое-что должна мне, Ева.
— Если ты таким образом хочешь затащить меня в постель, — недовольно отозвалась та, вяло пытаясь высвободится, — то у тебя ничего не выйдет. Говори свое желание, но не надейся, что я буду удовлетворять твою похоть!
— Как скажешь, — со смешком отозвался Элайджа, чувствуя, как тело жены реагирует на его прикосновения в противовес ее строгому тону, — удовлетворять меня ты не будешь.
Ева кивнула, немного расслабляясь, но в следующую секунду ее муж произнес слова, которые заставили ее напряженно замереть.
— Этим займусь я. Мое желание — подарить тебе наслаждение, моя маленькая птичка.
— Но я…
— Просто молчи, Ева, — перебил девушку Первородный, и его пальцы замерли на ширинке узких джинсов, — и получай удовольствие.
Девушка не успела понять, как Элайджа снял с нее свитер и брюки, оставляя в одном белье, и осторожно опустил на краешек постели, устраиваясь рядом. Не говоря ни слова, он провел кончиком языка по ложбинке меж грудей, и Ева почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками от возбуждения, а низ живота наливается жаром. Собрав последние силы, она попыталась оттолкнуть вампира, но тот даже не шевельнулся. Вместо того, чтобы отпустить ее, Майклсон задал вверх кружевной лиф, и его губы сомкнулись на чувствительном соске, который тут же затвердел от чувственной ласки, и в этот миг Ева поняла, что пропала.
Она уже не сопротивлялась, когда муж переключился на другую грудь, терзая ее нежную вершинку, когда его пальцы скользнули под резинку трусиков, разводя набухшие складки плоти, позволила ему дорожкой поцелуев спуститься по животу к самому его низу, и прикусить через тонкую ткань чувствительную кожу между бедер, которые она к тому моменту широко развела, предоставляя мужу полный доступ к пылающей промежности.
Элайджа только улыбнулся, видя, как Ева кусает губки, сдерживая стоны от его откровенных ласк. Пальцами он сдвинул в сторону полоску трусиков, и его язык прошелся по влажным складкам, замирая на чувствительном бугорке. Жена едва ощутимо вскидывала вверх бедра, подаваясь навстречу каждому движению его губ, и вампир неустанно дарил ей острое наслаждение, пока Ева не забилась в экстазе, достигая пика.