В лабиринте из визитов
Шрифт:
Света же теперь остановилась, вознесла руки вверх и стала говорить глухо, но чётко:
— Итог приблизился. Теперь свершится выбор. Лишь четверо предстали. И одного из них, по травме, признали мы никем. Он выбыл и теперь нас только трое. А выбран будет лишь один. Спросить же я хочу, кто это будет?
— Давай, Антон, это твой шанс, — пробормотал Иван Сергеевич.
— А что делать-то надо? — так же шёпотом
— Да, ерунда, быстро обработаешь ту девку, и всё будет хорошо.
— Как обработаю? — Антон побледнел и немного с испугом посмотрел на Ивана Сергеевича.
— Hу, не маленький. Понятно как — сексом с ней займёшься.
Антон побледнел ещё больше.
— И-и-ван С-с-сергеевич, — Антон заикаясь начал говорить, понимаете… дело в том, я не говорил, но тут так получилось, что у меня сексуальная энергия и магическая… они, короче, полностью взаимосвязаны. И поэтому если я много использую магию, вот как на этой неделе, то, понятно…
— Идиот!!! Почему ты раньше не сказал?!!
— А вы и не спрашивали… — Антон совсем скрючился и как побитая собака смотрел сверху вниз.
— Откуда берутся такие идиоты… — обречённо проговорил Иван Сергеевич и сказал уже обращаясь к Свете, — первый сообщает отказ.
— Итак, один всё тот никто, а нас лишь только двое.
Мерлин выступил и совершенно уверенно и чётко сообщил, что Леонид, то есть второй, также отказывается от участия.
— И вот он есть один, что будет тем, кто избран. Да будет Сила!
Ян непонимающе встал и оглянулся на Агента.
— Давай, Ян, тебе будет трудно это сделать, но это необходимо, просто нужно…
Ян прошёл в середину. Ему было очень плохо. Он посмотрел на Санечку, что была сейчас полностью беззащитной, с разбросанными волосами и широко открытым и всё ещё задыхающимся ртом. В груди всё ещё виднелось теперь обломанное древко стрелы. Глаза были закрыты. Ян опустился и встал на колени рядом. Он аккуратно провел пальцем по лицу и вздрогнул, когда столкнулся с появившимся мутным взглядом.
— Это ты, Ян, — Санечка попыталась улыбнуться, но вместо этого только всхлипнула, а тело её всё содрогнулось. — Как хорошо, что ты рядом. А мне было так холодно, и я боялась, что я умру. Я даже думала, что я уже умерла, потому что вокруг толпились чёрные тени и светило что-то маленькое и красное, и я подумала,
— Да-да, теперь рядом я и тебе не будет холодно.
— Теперь всё будет хорошо?
— Да, конечно, хорошо. Всё будет… всё будет, никто не обидит тебя… никто…
— Как хорошо. А как ты думаешь, если бы меня звали Яна, это было бы лучше?
Ян вздрогнул. Яна сотрясла дрожь. Он всмотрелся внимательнее на лицо Санечки, на её замершую улыбку. Вспомнил, что она только что говорила, и прошептал:
— Это было бы лучше…
Санечка улыбнулась снова, и притихла. Ян же, содрогаясь, стал приступать к делу…
Когда всё произошло и Санечка снова стихла и перестала болезненно стонать, раздался грохот и скрежет, как будто провернулись детали гигантского механизма, а стена схлопнулась. Ян с Санечкой на руках стал спускаться вниз, к Агенту и своей новой судьбе.
А с другой стороны спускалась Света. Она спустилась окончательно на пол, а возвышение в центре исчезло, кровь в канавках, что стекла к центру, загорелась всё тем же зелёным пламенем и растворилась бесследно.
Леонид приподнялся и стал болезненно всматриваться в лицо Светы.
— Света… Всё закончилось?
— Конечно. Ты теперь с нами, да? — Света улыбнулась радостно, а с пальцев, её длинных тонких пальцев стекала и падала кровь.
— Hаверное, да. Ты к своему руководителю обратись, он тебе сейчас объяснит, что то, что я с вами или не с нами это только один из множества вариантов и смотреть надо, как для тебя лучше звучит… Леонид говорил полунадломленно.
— Да ладно тебе, Лёня… Всё, теперь всё вернулось, ведь правда?
— Правда…
— Лёня, обними меня.
Леонид поднялся и обнял её крепко. И она тоже обняла его, а с её пальцев падала и текла маслянистая, почти чёрная кровь и впитывалась в его одежду. А он обнимал её и чувствовал её тело. А кровь текла и текла… В глазах её треснули и разлетелись сосуды — как будто _это_ повторилось снова — и кровавые слёзы выступили и прокатились по контрастно белому, сразу выцветшему лицу.
— Всё будет хорошо, Лёня. Верь мне: всё будет хорошо…