В лабиринте нереальностей. Книга первая

Кароль Елена

Так, не отвлекаемся.

— Добрый день. — слабо представляя, с чего начать разговор, я сначала подождала, предлагая начать ему, но он лишь кивнул и оперся на косяк, сложив руки на груди.

Поза недоверия и отрицания? Ой-ой… а чего мы такие обиженные-то? Ладно, не хочет, скажу сама.

— Эйнар, тут до меня дошли слухи, что ты здесь именно из-за меня. Это правда?

— Отчасти.

— То есть?

А вместо

ответа странный пристальный взгляд и молчание. Продолжительное… нервирующее меня молчание.

— Эйнар?

— Скажи, зачем ты пришла ко мне в спальню?

А…

Замерев от нелепого предположения, лишь спустя пару минут я обрела дар речи и недоверчиво переспросила:

— Прости что? Это когда было?

— Предыдущей ночью. Ты спала в моей постели. Почему? — нахмурившись ещё больше, когда мои брови потерялись в волосах, мужчина ещё и губы поджал, словно обвиняя меня в чем-то таком, что было ну просто «вах, какой кошмар!».

— Я? В твоей??? Бред какой!

А затем до меня дошло… Резко бросило в жар и захотелось провалиться на месте. От дикого смущения, не зная куда смотреть, в итоге я просто зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Кошмар! Я сейчас сгорю от стыда!

— Хочешь сказать, что не знала, в чьей кровати спишь?

Сумев лишь мотнуть головой, простонала. Мамочки родные… Как стыдно-то!

— Ясно… — тяжелый вздох, а затем приближающиеся шаги заставили занервничать, так что я даже руки убрала.

Он снова сидел передо мной на корточках и улыбался, но почему-то грустно.

— Да ладно, не переживай. С кем не бывает…

И снова замолчал.

Молчала и я, лишь нервно кривя губы и не представляя, о чем говорить в принципе. Какая глупая ситуация.

— Что ж, смотрю, у тебя всё хорошо?

Неопределенно пожав плечами, судорожно кивнула, на что он снова усмехнулся.

— Эх, лапушка…

Снова замолчал, потом покачал головой, задумался… встал.

— Ты когда съезжаешь?

— А я… пока не знаю.

Перестав понимать суть разговора, могла лишь смотреть на его профиль, когда как он в свою очередь смотрел в окно.

— Да, в принципе не важно. — снова кивнул сам себе… — Ладно, не буду мешать. До встречи.

И ушел.

Я блондинко…

Тупо глядя на дверь, закрывшуюся за странным гостем, я не понимала ровным счетом ничего. А в голове крутилась одна единственная мысль.

Это что сейчас такое было???

Глава 20

План, рухнувший от одних единственных заалевших ушек, требовал серьезной переработки.

Что же он упустил? Когда сплоховал? Она смотрела на него, как на… да никак. И в глазах ни единого отклика. И в душе…

Но у него-то! У него-то в душе есть этот отклик! Да он ту ночь почти не спал, все насмотреться не мог! Эти сутки едва вытерпел!

И принудить… нет, он не хочет. Насмотрелся на днях.

Нет.

Но как теперь быть?

— Хоз-с-сяин?

— Что?

— Они съехали…

— Младшая с ними?

— Да.

— Хорошо. Пусть присматривает. — отмахнувшись и продолжив задумчиво буравить стену взглядом, Эйнар думал о том, как жестока судьба.

В Лабиринт что ли сходить? С предками пообщаться… Нет, пожалуй, нет. Да и знает он уже, чего хочет.

Иру.

Проблема в том, что кажется она его не хочет.

Итак, вопрос — как это изменить?

Просидев в ступоре минут десять, поняла, что ещё немного — и голова вспухнет от мыслей и предположений одно нелепее другого. Нет, необходимо срочно отвлечься! И это значит что? Верно! Идем к царю!

Кстати, он нас ждет ещё или уже не очень?

— Черти-и-ик?

— Ась?

— Как думаешь, к царю самое время сходить?

— А почему бы и нет?

— А ты случайно не знаешь, что он от меня хочет?

— Неа, увы…

— Ну, хоть намек? О чём во дворце сплетничают?

— О вас, как ни странно вообще не сплетничают. Сейчас все за молодыми следят.

— В смысле? Зачем за ними следить? — удивившись, даже представить не смогла — зачем.

— Да вы шо! Там сейчас балаган форменный! — хихикнув и проявившись, Чертик доверительно продолжил: — Маменька-то блондинки нашей оказывается против свадьбы! Ка-а-ак пришла! Ка-а-ак расшумелась! Да и ведьма она не из последних, так что царь-батюшка до сих пор в кабинет никого не пущает — говорят там ещё хуже, чем после вас.

Обескуражено усмехнувшись, я покачала головой. Вот так дела! Даже Вовчика слегка жалко стало. Бедняга — никому не нужен. Даже удивительно.

— А в чем её претензия была? Он же царевич и всё такое.

— Ой, там столько шуму было, столько крику! Но громче всего она повторяла, шо, значицца «родного дитятю я воспитаю, ишо не все потеряно, а вот бестолоча своего ты сам воспитуй, козел безрогай» и «лучше у дитяти две мамки будет, чем у моей золотки дитятя и дурень, в детстве застрявший», да «требую развода, а то сама вдовой сделаю». Во, как.