В лабиринте нереальностей. Книга вторая
Шрифт:
— То есть ты не против?
— Ты о чём сейчас? — Не собираясь облегчать его задачу, я прикинулась блондинкой, благо выбранная роль позволяла как хамить и издеваться, так и прикидываться глупенькой 'кисо'.
Мне будет стыдно потом. Потом, когда Лабиринт заберет их в свои жаркие объятия и не выпустит до тех пор, пока они не осознают всю низость и гнусность своего поведения.
— О нашей с тобой свадьбе.
— Когда?
— Не раньше, чем через месяц.
— Месяц? — мои губки недовольно поджались и я нахмурила бровки. — Почему
Судя по его удивленно вздернутым бровям — подобные нюансы были для него тайной под семью печатями. Вообще-то и я знала о способностях местных портних поскольку постольку, но не так давно краем уха слышала как раз такие сроки и именно по поводу шикарного свадебного платья.
А ведь я царевна, верно? Мне ведь необходимо Самое Шикарное Платье!
— Срок в месяц оптимален, потому что... — кощей прервался, когда мимо нас не очень удачно пробежал не самый приятно пахнущий скелет и от него отвалился гниющий кусок мяса. — Черт! Степанида, прибери!
— Да-да... — приведение рвануло вперед и через секунду камни сияли первозданной чистотой.
А же всё это время старательно уговаривала себя удержать завтрак внутри и вообще, представляла, что это всё не по-настоящему.
Игра. Сказка. Фильм, черт возьми!
— Так вот. Срок в месяц оптимален, потому что Яков хочет сыграть свадьбу через месяц. Две свадьбы враз будет самое то.
— Яков? Твой брат что ли? — нет, вообще-то я прекрасно помнила всё, что слышала ранее, но образ просто обязан был быть полным. — И на ком он собрался жениться? Я её знаю? В этом мире же больше нет царевен.
— Нет, — согласно кивнув, Акакий вдруг неприязненно усмехнулся. — Брат запал на демоницу. Твою бывшую начальницу, Симону. Да и она явно к нему неровно дышит. Мне-то плевать, но ему взъелось, причем четко через месяц, дату они с ней уже обсудили. Так что прости, кисонька, но наша свадьба тоже будет через месяц. И поверь, Яков придаст портнихам стимула и сроки по пошиву сократятся если не впятеро, то втрое точно.
— Хм... — Новость была из разряда 'поднимите мне челюсть', но я не унывала и продолжала гнуть свою линию. — Всё равно хочу черта. Твоя Степанида слишком прозрачная и мертвая. А Федя веселый и знает столько всего, что ни одной домовушке и не снилось. Между прочим, он смотрел все последние выпуски 'Камеди-клаба' и может на разные голоса спародировать всех без исключения артистов!
— Нда? — мой довод показался царевичу неубедительным и он предложил по его мнению альтернативу: — Тогда помолвка с клятвой.
— Ты о чём?
— Кисуля, не придуривайся. Ты мне не доверяешь, я тебе не доверяю. Я не выпущу черта, пока не буду стопроцентно уверен в том, что ни ты, ни он, не причините мне вреда. Сейчас ты быстренько поклянешься мне на крови, что будешь верна и предана, а затем я выпущу твою шавку и хоть засмотритесь
Ах, вот ты как заговорил!
Раздраженно фыркнув через нос, я поняла, что время разговоров прошло и настало время действий. Вариантов было немного и я выбрала самый безотказный. Проклятие!
— Да чтоб ты икал, не переставая, пока не выпустишь моего Феденьку! Ещё условия мне ставить собрался?! Да радуйся тому, что я вообще с тобой общаюсь, ссыльный кощей из захолустья!
Каюсь, занесло. Но его выпученные глаза и моментально начавшаяся икота, от которой его уже через минуту начало подбрасывать, легли бальзамом на мои натянутые нервы. Так ему! Это я ещё понос и почесуху на него не наслала! Но будет перечить и не выполнять мои капризы — и это не за горами!
— Вашество! — возмущенная моим коварством Степанида не знала, что делать и как быть, и лишь тихо охала, не представляя, как помочь своему Акакушке. — Вы пошто царевича прокляли?!
— Проблемы? — я предусмотрительно отошла ближе к входной двери замка, чтобы успеть сбежать, если он вдруг посмеет натравить на меня нежить. Показуха и уверенность в своей правоте это конечно хорошо, но живая я себе нравлюсь намного больше, чем убитая, да ещё и нежитью.
— Ты... ик... ты!!! Дрянь! Ик!
Если Степанида охала и прикладывала призрачные руки к груди, то Акакий мог только икать и говорить короткими воплями. Ни снять проклятье, ни наслать на меня ответное он элементарно не мог — не было возможности сосредоточиться.
Да и судя по его раскрасневшемуся лицу, на сей момент он думал лишь о том, как перестать икать и высказать мне своё полномасштабное "фи", а не как мне отомстить.
Слабак.
Если бы я была на его месте, я бы просто придушила себя физически.
Тьфу-тьфу, не сглазить бы!
Стиснув зубы и приказывая себе держать лицо до последнего, я гневно прищурила глаза, когда мужчина рванул ко мне и попытался нависнуть. Не боюсь!
Боюсь, но не признаюсь.
— Ты-ы-ы... ик!
— Я знаю, кто я. Я — царевна Ирина Константиновна, дочь Кощея, главы Ковена! — не отведя взгляда, я высокомерно приподняла бровь. — А ты не перестанешь икать, пока не выпустишь моего черта. Я не собираюсь унижаться перед тобой и просить. Рожденный повелевать — просить не будет!
Вздернув подбородок ещё выше, я была сама царственность и величие. По крайней мере хотелось бы так думать.
И...
Через несколько минут натужных пыхтений, сопений и иканий, царевич сдался.
— Ид-д-дём! — зов прозвучал, как плевок и, махнув мне рукой, багровый от икоты мужчина направился в дальний угол двора, где располагался вход в подземные казематы.
При приближении я оценила древность и монументальность постройки — на поверхности располагался лишь крохотный сарайчик, да массивная дубовая дверь, шириной сантиметров тридцать и когда кощей её отпер, то оказалось, что сразу за дверью находятся ступени, ведущие вниз.