В лабиринте секретных служб
Шрифт:
Томас безмолвно сидел у окна, чтобы не отвлекать мастера от работы.
Две кнопки крепко удерживали фото Пунтаререса. Понадобилось 45 минут, чтобы их отделить. Затем Ренальдо осторожно вынул стержень и снял с него металлический кружок. После этого он включил электроплитку, положил на нее обложку книги, а сверху паспорт.
— 10 минут надо подогревать. Мы называем это пробудить паспорт к новой жизни. Бумага становится мягкой, эластичной, быстрее впитывает в себя жидкость, что облегчает дальнейшую работу, — пояснил художник.
Выкурив
Ренальдо удалил все соединительные линии на одной странице, рассматривая их как сумму точек. Потом взялся за основные линии букв, смазывая их с обоих концов к середине таинственной жидкостью.
После двухчасовой работы Ренальдо удалил все ненужные данные и даты в визах, пограничных отметках, а также срок годности паспорта. После чего мастер отдыхал 30 минут. Томас приготовил ему кофе.
Через 10 минут он смазал все те места, на которые наносилась жидкость, удалившая чернила, яичным белком, а затем покрыл их бесцветным художественным лаком. Бумага приобрела свой первоначальный вид и цвет.
Ренальдо взял ранее снятую фотокарточку торговца Пунтаререса, обернул ее тонкой прозрачной бумагой и приклеил слегка, чтобы не скользила, на старое место на паспорте. Затем карандашом прорисовал видневшуюся на фото часть мастичной печати. Взял одну из фотографий майора Дебре, обрезал ее таким образом, чтобы она осталась немного больше фотографии торговца Пунтаререса, положил на нее копировальную бумагу, цвет которой в точности соответствовал цвету мастичной печати на паспорте. Затем снял прозрачную бумагу с прорисованной частью печати с фото коммерсанта и наложил ее на фото разведчика, прикрепив последнее слегка к паспорту. Затем карандашом вновь прорисовал эту часть печати, которая через копирку перешла на фото разведчика. Фотография майора Дебре была готова.
Специальными сапожными щипцами Ренальдо прикрепил к паспорту теми же кнопками фотографию Дебре. Проделав эту работу, он вписал в него новые даты и другие данные и проставил португальскую транзитную и дакарскую въездную визы.
Паспорт был в порядке. Томас восторженно зааплодировал. Мастер поклонился с достоинством.
— Всегда готов к услугам для выполнения такого рода работ, — сказал он.
Томас пожал ему руку. — Я пришлю вам прекрасную клиентку, уверен, что вы поймете друг друга, — сказал он ему на прощание.
Над крышей здания издательства на улице Працо Дон Педро бежали строчки световой газеты. Тысячи глаз, полные напряжения, страха и надежды,
«(УР) Мадрид.
Здесь упорно распространяются слухи о секретных испано-германских переговорах. Вермахт якобы требует пропустить его через Испанию, чтобы атаковать Гибралтар и закрыть таким образом Средиземное море для кораблей противника. Франко решил сохранять нейтралитет. Британский посол предупреждает со всей решительностью Испанию. Антианглийские демонстрации в Барселоне и Севилье…»
Два человека сидели за столиком кафе под сенью деревьев. Маленький, толстый Луис Тамиро листал изготовленный сегодня паспорт, восхищенно приговаривая:
— Великолепная работа!
— Когда вы вылетаете?
— Через два часа.
— Передавайте привет майору Дебре. Он должен поторопиться. Через пять дней отплывает мой корабль.
— Надеюсь, он успеет к этому времени.
— Как это понять? — спросил Томас Ливен.
Луис Тамиро озабоченно сосал свою тонкую бразильскую сигару.
— Испанцы нейтральны, но они предоставляют немецкой агентуре полную свободу действий. Три немецких «туриста» следят день и ночь за майором, они ходят за ним по пятам. Работают в три смены по восемь часов. Майор знает об этом. Эти парни живут в том же отеле, что и он сам. Их имена: Лефнер, Вайзе и Харт.
— В чем же дело?
— С той поры, как у Дебре отобрали паспорт, ему запрещено покидать Мадрид. Немцы знают, кто он на самом деле, но не могут это доказать испанцам. Кроме того, немцы хотят узнать, что делает майор в Мадриде, и в случае, если он покинет город, это явится достаточным мотивом для его ареста. Ну, а если испанская полиция засадит его в тюрьму, немцам будет легко увезти его в Германию.
Тогда он должен скрыться от наблюдения. — Да, но как? Они только и ждут момента, когда он попытается это сделать, чтобы передать его властям.
Томас с любопытством посмотрел на своего собеседника.
— Скажите, Тамиро, кто вы по профессии? Тамиро вздохнул.
— Я занимаюсь всем, что запрещено: торговлей живым товаром, контрабандой оружия, наркотиков. Все за деньги. В свое время я был в Мадриде ювелиром.
— И что же?
— Гражданская война меня разорила. К тому же возникли политические осложнения. Нет. Нет! С меня довольно. Теперь у меня на все установлена твердая цена.
Томас тихо спросил:
— Знакомы ли вы в Мадриде с несколькими людьми, которые думают так же, как и вы?
— Со множеством.
— Вы сказали, что все имеет свою цену?
— Конечно.
Томас смотрел на горящие буквы световой газеты.
— Послушайте, Луис, сколько бы стоило небольшое народное волнение?
— О чем вы? Томас рассказал ему.
— Ах! — С криком проснулась изящная черноволосая Эстрелла Родригес, когда Томас поздно ночью вошел в ее спальню. Она зажгла маленький ночник под красным абажуром позади кровати. — О боже, Жан, как ты меня напугал.