В лабиринте версий
Шрифт:
– Вы заказывали столик? – спросил он.
– Нет, но там мои друзья…
– Тогда садитесь здесь, с краю. Сейчас уже будет начало.
– Но мне надо поговорить.
– После. Все будет после.
Решив с ним не связываться, Трубопроводов сел на предложенное место. Сразу же после этого, словно все ждали именно его, началось представление.
Едва
– Ну, и какого хрена ты припёрся? – хором спросили они с Лаймой, показывая всем своим видом, что совершенно не рады Трубопроводову.
От такого приема он опешил.
– Здесь не место тем, кто пришел СЛЕДОВАТЬ, – процедила сквозь зубы Кобыла, – один тут тоже приходил, чтобы следовать. Его крестили водой, помазали маслом, затем убили, чтобы он воскрес. Хочешь стать очередным Осирисом? Так я тебе не Исида, и пусть тебя разорвут хоть на сотню частей, собирать тебя здесь никто не намерен. Это тебе, б. дь, не институт Склифосовского!
– Ну и черт с вами! Назад я, всё равно, не вернусь! – решительно произнес Трубопроводов, – пусть, лучше уж, на куски.
– Опомнись, дурень, – Кобыла схватилась копытами за голову – пока ты навсегда не погряз в паутине Лабиринта. Неужели ты хочешь всю оставшуюся вечность, подобно бездомной собаке, блуждать по бесчисленным закоулкам в поисках следа и оброненного куска плесневелой идеи? Ты этого хочешь?
– Беги! – закричали хором все посетители ресторана, – спасайся, пока еще можешь!
– Изыйди! – порычал чей-то пьяный бас.
– А, ведь, он почти созрел, чтобы уйти в Неведомое, – изрекла Лайма, посмотрев на Трубопроводова в двойной лорнет.
– Неужели? – не поверила Кобыла.
– И пусть меня эпилируют, если я не права!
– Ты права, – сказал с улыбкой Ересиарх, в котором Трубопроводов узнал (Вычеркнуто мною. Август и К°.), – так, что, можешь не бояться за свою премилую шёрстку. Да, и что такое лабиринт, если не тень, которую отбрасывает ум на реальность, как таковую. Тень ума – это всё, что ты знаешь,
Истины нет, как нет и границ. Все это – игра ума. Перестань отбасывать тень, и твое зеркало восприятия станет настолько чистым, что ты сможешь узреть Неведомое, суть которого – чистота освобожденного разума. Забудь все, что ты когда-либо знал, стань свободным от системы координат, от любых «где», «когда», или «как», и неведомое само постучится в твой разум. Богиня сама находит возлюбленных, и эта любовь раскрывается крыльями восприятия.
НЕВЕДОМОЕ НЕ ИМЕЕТ ГРАНИЦ. Оно нигде, никогда и никак. Оно появится лишь тогда, когда ты перестанешь отбрасывать тень, когда твоё зеркало восприятия станет настолько чистым, что там не будет даже капли тебя. Тогда, и только тогда, ты сможешь расправить крылья восприятия для последнего своего полета в Неведомое…
Трубопроводова накрыла волна хохота Понимания. Из глаз потекли слезы. Посетители кафе, повставав со своих мест запели:
ИСТИНЫ НЕТ, О ПРЕКРАСНЕЙШАЯ БОГИНЯ ЛЖЕЙ! И ПУСТЬ ТВОЯ ЛЮБОВЬ НАПОЛНЯЕТ ПОПУТНЫМ ВЕТРОМ ПАРУСА ОСОЗНАНИЯ. СЛАВА ТЕБЕ, О БОГИНЯ! ТВОЙ ЧЕРТОГ ЕСТЬ НЕВЕДОМОЕ, А ИМЯ ТЕБЕ – ПУТЬ.
– Это так же, как квантовый переход, только…, – шепнул на ухо Трубопроводову Ты.
– Никому не верь, – торжественно изрекла Кобыла, – они изрекают истину.
– Истины нет, есть только версии, но что мне толку от них?! – произнес сквозь смех Трубопроводов.
– Счастливого пути, – напутствовал его Ересиарх.
– Счастливого пути, – повторили посетители кафе.
– Счастливого пути, – вторили им актеры.
– Счастливого пути, – сказала Кобыла, занося ногу для решающего пинка.
– Счастливого пути…