В лапах зверя
Шрифт:
Игрушка?
Глупая девочка, которую так сладко мять в кровати?
Сандр сдергивает с меня одеяло, и реальность ослепляет безжалостными солнечными лучами.
Жмурюсь еще сильнее, закрываю лицо ладонями. Щеки мокрые. Я плачу, что ли? Вот дура.
— Лика, — голос Сандра холоден, спокоен, — посмотри на меня.
Нет. Не хочу! Не могу сейчас смотреть!
— Лика!
Горячие руки переворачивают меня на спину, жесткие пальцы силой отводят ладони от лица, укладывают их рядом с головой. Я все равно не смотрю. Ощущаю, как слезы бегут по щекам. Чувствую, что Сандр навис надо
На щеках.
Он скользит по влажной соленой коже, собирает слезы, облизывает.
Горячий такой, напряженный. Опасный. Очень опасный для меня. Он растворяет меня в себе, полностью лишает воли и сознания.
— Лика… — шепчет Сандр, перехватывая запястья одной ладонью над головой и гладя меня по скуле, шее, трогая грудь, — не думай ни о чем… Я все решу. Поняла? Все решу.
Он и в прошлый раз так говорил…
И я поверила.
Дура.
— Она беременная… — выдыхаю я с горечью.
— Не от меня, — усмехается мне в губы Сандр, — я с ней полгода уже не сплю.
Я молчу.
Верить? Нет?
Я не знаю.
Я раздавлена.
— Лика, — он снова целует, он спокоен и тяжел, — Лика посмотри на меня.
С трудом разлепляю ресницы и встречаю его прямой взгляд. Черный и напряженный.
— Ты мне верить должна, — говорит Сандр, давя тоном.
Должна? Да?
— Я с ними быстро разберусь, — столько уверенности в его голосе! — И вернусь. Никуда не уходи, поняла меня?
Киваю.
Куда мне идти?
Некуда…
Я совсем одна в этом мире.
Совсем.
— Лика, — Сандру не нравится мой взгляд, напрягает его что-то во мне, но времени, судя по всему, нет, за дверью его ждут беременная жена в ярости, и ее дед — в священном гневе.
Это как раз те проблемы, которые он должен был решить. И от которых должен был меня оградить.
Обманул.
И только ли в этом?
Он целует меня напоследок, требовательно раздвигает губами губы, словно клеймо принадлежности обновляет.
Позволяю. Покорно открываю рот, тягуче сплетаюсь с ним языками. Вот только вместо привычной сладости — горечь.
После поцелуя Сандр еще пару мгновений смотрит на меня, словно ждет чего-то. Не дожидается, отжимается на кулаках от кровати, пружинисто встает.
Накидывает брюки и рубашку, обувается и выходит.
А я все не могу перестать смотреть на закрывшуюся за ним дверь.
Глава 63. Сандр
В коридоре, надежно закрыв за собой дверь в спальню Лики, я некоторое время наблюдаю театр одной актрисы. Охренительно хуевая игра, не видать ей оскара, кстати. Даже на ее единственного, типа благодарного, зрителя, Урала, действует не особо, что уж говорить обо мне.
Урал переводит взгляд с бьющейся в нервном припадке Викуси на меня, да так и тормозит, давя.
Но меня хрен продавишь, и он в курсе. Просто какого-то хера чувствует в себе право это делать.
Очень много думает о себе и ситуации в целом, вот что хочу сказать. Неправильно думает.
Пора его приземлить.
Черт… Хотел же чуть отдохнуть, полежать, выдохнуть, потискать сладкую девочку, так правильно, так не вовремя и вовремя
Суки.
Надоели уже.
Все смертельно надоело.
Смотрю на тупое представление жены, пока еще не знающей, что она уже сутки как бывшая, и не ощущаю ничего, кроме бесконечной усталости и недоумения: какого черта я вообще столько тянул эту тупую историю? И ради чего? Ради перспектив от слияния бизнесов? Выяснения всей глубины жопы, в которую нас хотят посадить?
Так оно нам нахрен не надо, как оказалось. И слияния, и выяснения. Все можно было решить проще. Но…
Но на все нужно время.
Когда год назад мы с Викой женились, между нашим холдингом и компанией Урала было подписано соглашение о слиянии.
Предварительное.
Хотя Урал настаивал на фактическом, полном. И давил, типа, надо все быстренько, по-родственному провернуть, что устал он руководить, что хочет отдыхать, отдать генеральный пакет и управление мне, как наследнику, внуку его погибшего друга, мужу его единственной наследницы… Сладко пел, очень. И внешне все в делах компании было хорошо. Гладко.
Вот только не учел он, что я, в отличие от отца, испытывающего к Уралу какие-то свои, замешанные еще на юношеских воспоминаниях, эмоции, никаких ненужных чувств не допускаю ни к кому. Не допускал, ладно. События последних дней внесли свои коррективы.
В моем ближнем кругу крайне мало людей. Их можно по пальцам одной руки пересчитать. А остальные… Остальные подлежали постоянным проверкам. Полным.
Так что жениться я женился, почему нет. Вика казалась вполне адекватной по жизни и изобретательной в постели.
То, что Урал тщательно подчистил ее историю, а училась эта дура в Лондоне, жила там с малолетства, не на слуху была вообще, спрятана, так же, как и ее мать, за семью замками, как единственные слабые места несгибаемого и дикого Урала, прозванного так за приверженность к старым традициям, дряхлым, как те самые уралы, что гоняют по тракторным колеям, которые в нашей стране почему-то называют дорогами. А еще за крепость и ограниченность мышления. Все это, помноженное на звериную жестокость в ведении дел и неумение сдавать назад, очень хорошо работало в те годы, когда компания Урала только строилась. Рейдерские захваты, наглые и тупые, но эффективные, прямое устранение конкурентов, кровавое и излишне жесткое, умение быстро и безжалостно реагировать на малейшую угрозу… Компания выжила. Урал нехило ее накачал. И вот теперь хотел отойти в сторону.
Так заявлялось.
Но я привык все проверять.
И, одновременно с женитьбой и целованием в десны с новой родней, запустил полный аудит его компании. Не привык покупать кота в мешке. Урал тогда обиделся, помню, пытался через отца на меня воздействовать, типа, сколько можно, такое недоверие, я отдаю самое лучшее, единственную свою драгоценность… Это он про Викусю, если что.
Но отец уже тогда мне отдал генеральный пакет холдинга, занявшись другими проектами, которые его больше интересовали, политикой и благотворительностью, и потому на все претензии Урала только кивал или пожимал плечами.