В лапах зверя
Шрифт:
— Я не понимаю… — шепчу я, глотая слезы и стараясь выглядеть как можно более жалкой.
А сама леденею от ужаса. Вот он, тот самый непонятный крот, который сдал отца! Боже… Как они с дядей Сережей не догадались? Не поняли?
— Я долго тихо сидел, — хрипит Урал, хлопает по карманам, достает сигареты и зажигалку, подкуривает, — ждал. И дождался. Твой папаша решил, что самый умный, перешел дорогу питерским. И они его поимели. А я помог. Не упустил случай. Вот только Сурен слишком хитрый оказался… И ушел, как улитка гребанная,
— Лучше по кусочкам, — словно со стороны слышу я свой спокойный голос и ужасаюсь тому, что говорю. И еще больше ужасаюсь тому, КАК говорю это.
Это реально я? Да? Откуда это мертвенное спокойствие?
— Почему? — заинтересованно наклонянет голову Урал.
— Времени дольше займет, — пожимаю я плечами, очевидно же. — Как раз отец успеет до вас добраться и кишки выпустить.
Урал молчит какое-то время, изучая меня внимательно, а затем говорит:
— Да. Ты — реально его дочь. Скот Сурен. Даже девка, которую он не растил, похожа на него! А я своих в задницу целовал… И обе блядями выросли!
— Может, тоже наследственность? — вворачиваю я, не удержавшись, и в следующую секунду валюсь навзничь на грязный матрас, захлебываясь кровью.
Рука у Урала тяжелая.
Лежу, глотая кровь из разбитой внутри губы, машинально поджимаю ноги, закрываясь от возможных ударов.
Но Урал просто стоит надо мной и смотрит.
А потом говорит:
— Наследственность, говоришь? Ну-ну… Вот сейчас и посмотрим, насколько твой наследственности хватит. Под моим зятьком ты сладко стонала, да? Нравится трахаться? Вот сейчас и проверим твою выносливость.
Он идет к двери, открывает ее…
И я в ужасе смотрю, как в комнату заходят двое здоровенных мужиков. И следом за ними — Вика!
— Ты тут какого хера? — спрашивает Урал, увидев внучку.
— Посмотреть хочу, — томно тянет она, с улыбкой рассматривая меня.
Урал молча смотрит на нее, а я снова не удерживаюсь:
— Наследственность рулит?
Боже… Я — самоубийца…
— Тварь, — с досадой рычит Урал, — все бабы — твари.
Затем он смотрит на мужиков и кивает им на меня:
— Она ваша.
Я рывком сажусь на кровати, отползая к ее изголовью, мужики, переглянувшись, шагают ко мне, а в руках у Вики появляется смартфон.
Она улыбается и включает камеру.
_______________________________________________
Задерживаем дыхание, девочки...
И, чтоб чуть-чуть переключиться, заходим в мою книгу РЫЖАЯ ПОМЕХА (https:// /shrt/gmrc), на которую сегодня скидка 35%! Там горячо, весело, офигенный Максик)))
А завтра, 4.04, будет скидка 35% на мою историю ЛАПОЧКА ДЛЯ ДЕМОНА (https:// /shrt/gmlc). Там нежная девушка в беде и холодный демон, рядом с которым
Глава 69
Когда ко мне в комнату ломился отчим, я думала, что ужасней ничего быть не может уже. Когда меня пытался убить незнакомый страшный мужик, я думала, что вот он - ужас ужасный.
Когда дядя Сережа, опять же на моих глазах, хладнокровно расстреливал людей, я думала… А нет, я тогда не думала, нечем было.
В последнее время в моей жизни очень много поистине страшных моментов. Реально страшных.
Крутящаяся дверная ручка в моей комнате.
Холодное лицо наемника, присланного убить меня.
Кровь и мозги на моем старом прикроватном коврике.
Широкоплечая тень в кресле.
Волчий взгляд, с отраженной луной.
Последнее — ужас с новым для меня оттенком обреченности и возбуждения.
Вроде бы, все грани кошмара на вкус ощутила…
А, нет. Не все, оказывается.
То, что происходит сейчас — это не просто ужас.
Это что-то запредельное, полностью отключающее тот самый инстинкт самосохранения, упорно шепчущий, что надо не сопротивляться. Тогда будет легче.
Двое здоровенных мужиков, молча подходящих ко мне. Сладкая безумная улыбка Вики, искра включенной камеры смартфона.
Равнодушное лицо Урала, как раз прикуривающего в этот момент.
Ему плевать, что сейчас тут будет!
Эта мысль пронзает мягкий от стресса мозг, и я понимаю с кристальной ясностью: он не первый раз это делает! Ему далеко не впервой вот так мучить кого-то, убивать, на куски резать…
Привычно!
И потому не особо интересно.
Для меня это значит только одно: его не разжалобить. Смысла нет рыдать, упрашивать, унижаться. Ей-богу, я бы это сделала… Если б имело хоть какой-то эффект.
Вику, с ее садистской улыбочкой, мои мольбы лишь повеселят. Больше кайфа добавят. Как и этим зверям, уже тянущим ко мне лапы.
Остается покориться?
И молить бога, чтоб меня не сильно замучили. Чтоб потянули время, и дали возможность отцу или Сандру добраться сюда. И найти меня. Живой. Все остальное — второстепенно.
Я же смогу?
Я же выдержу, да?
— Чего она не кричит? — капризно спрашивает Вика, — дедуль…
— Щас закричит, — равнодушно пожимает плечами Урал, — эй, чего телитесь?
После его окрика, мужики ускоряются, по пути расстегивая штаны. И я понимаю, что нет. Не выдержу. Ни за что!
Вжимаюсь в спинку кровати так, что на ребрах точно полосы останутся. Но не кричу. Не хочу доставлять этой твари удовольствие.
А в голову приходит внезапное:
— Парни, а вы Сурена знаете? А Сим-Сима? Я дочь Сурена. Единственная. Как думаете, что вам будет, когда он узнает, что со мной тут было? А Сим-Сим меня в дом принял, отвечает за меня… Он не будет рад, если со мной что-то случиться…