В лапах зверя

Зайцева Мария

Это значит, что она поверила сучке Вике и теперь в полной уверенности, что разбивает счастливую беременную семью.

Черт!

Снова накатывает вообще не конструктивная злость, часто в последнее время меня посещающая. И всегда, вообще всегда, связанная с этой девчонкой.

Правда, сейчас я злюсь на себя.

На то, что не умею, оказывается, нормально разговаривать с женщинами. Парадокс, всегда думал, что умею. Ну, или если не умею, то не парился по этому поводу. Кому

надо — поймут. Кто не поймет — пойдет нахуй.

Но сейчас… Она… Она очень молоденькая. И очень нежная. И ранимая… Какие у нее глаза были, когда услышала про беременность!

Черт, мне надо было с ней оставаться! С ней! И объяснять! Не надеяться, что поймет и дождется, а объяснять! Давно уже надо было объяснить ей ситуацию с моей женитьбой, с Викой, да хотя бы просто сказать, что я в разводе!

Но я почему-то был уверен, что время еще есть. И что Лика подождет.

А его нет, этого времени!

И Лика ждать не согласна!

Успокоившись, снова набираю Петровича:

— Что по охране в доме?

— Диверсия, — коротко отвечает Петрович, — уже выяснил. Люди Урала постарались.

— Зачем? Чтоб в дом зайти? Глупо.

— Ну… Этот старый маразматик любит повыделываться на публику. Понты — наше все.

— Нелогично.

— Это тебе, мальчик индиго, нелогично. А для некоторых персонажей логика — не самый любимый предмет. Я Урала давно знаю, вполне в его духе.

— Хм-м-м… Объявление войны?

— Да. Он не мог не понимать, что будет после этого.

— Ясно. Ты знаешь, что делать.

— А то…

— Отец?

— Пока не может вернуться, звонил только что.

— Не надо его тут, сами решим.

— Он расстроится.

— Пусть лучше жопу нам прикрывает.

— Согласен. Сандр… — Петрович мнется, словно прикидывает, стоит ли ему говорить следующие слова, — насчет девочки… Поругались вы? От тебя сбежала? Это я к тому, чтоб понять, как с ней говорить… Если придется.

— Не лезь в это, — холодно говорю я, — твои люди уже в торговом?

— Подъезжают.

— Хорошо. В курсе меня держи.

— Принял.

Он отрубается, и я, снова выдохнув и прикурив, выруливаю с парковки у дома. Сейчас я сам приеду в торговый и найду свою потерю.

И в этот раз я буду с ней сначала разговаривать, а потом наказывать и трахать. Ну, или совмещу последние два пункта.

Звонок с очень знакомого, но, само собой, не вбитого в книгу номера, настигает, когда я уже на полпути.

— Сандр? — голос Сурена звучит жестко до крайности, — моя дочь сейчас в торговом центре у вас где-то. Одна. И в опасности. Забери ее оттуда. Локацию скинул.

Каждое его слово — гвоздь мне в голову. Или в гроб.

— Я потом буду

спрашивать с твоего отца, какого хуя моя дочь одна хуй знает где, — рычит Сурен, и я понимаю, что он на грани буквально. Отец мне рассказывал, что творил Сурен, когда эта грань пересекалась. Я тогда еще подумал, что они в то время совсем отмороженные были. Страшные люди, от которых кровищей несло за километр. Хорошо, что девяностые уже прошли. — А сейчас реши вопрос. До твоего отца я не могу дозвониться.

— Я уже решаю, Сурен, — коротко отвечаю я, — она в безопасности.

— Она, мать твою, в опасности! — рявкает Сурен, — ее уже вычислили по телефону! И я не знаю, сколько им времени понадобится, чтоб добраться до нее! Сандр! Если с ней… Блять… Если с ней хоть что-то… — его голос становится низким и страшным, словно мертвец мне в трубку хрипит, — мне будет похуй на все обязательства. Похуй на все. Я просто весь ваш ебанный город сровняю с землей. Я еду уже. Найди мою дочь, Сандр, и спрячь ее. Иначе я вспомню, сколько и чего именно должен мне твой батя. И возьму.

— Не надо угроз, Сурен, — как всегда, когда на меня пытаются давить, я становлюсь худшей версией себя, зверем, умеющим только рвать глотки, — я все решу.

— Решай. Она в людном месте, я ей приказал там быть. Я приеду через пять часов, Сандр.

Он отключается, и я топаю ногой в педаль газа.

Перезваниваю Петровичу:

— Твои люди подъехали?

— Едут.

— Они, блять, на черепахах едут? Какого хуя они еще не в торговом?

— Сандр… пять минут прошло только…

— Звонил Сурен, — обрываю я его блеяние, — Лика — его дочь. И сейчас ее вычислили по звонку. Сам понимаешь, кто.

Петрович, получив новые вводные, смачно матерится.

— Сандр… Ты — ебанутый, — говорит он убито, — трахать дочь Сурена… Тебя твой папаша не спасет…

— Не в тему сейчас, — прекращаю я ненужные стоны, — Лику срочно найти. Вряд ли те, кто хотят поиметь Сурена, так быстро сумели до нее доехать. Вряд ли они вообще тут, в городе…

— Это да, — прикидывает Петрович, параллельно раздавая указания своим людям. — Местных мы всех знаем.

— Да. Так что ищем быстро и забираем. Сурен приедет вечером.

— Блять. Сандр…

— Работай.

Отключаюсь, поворачиваю на улицу, где и стоит торговый центр.

Выскакиваю из машины, иду ко входу. Сразу к Насте, потому что есть у меня ощущение, что Лика к ней побежала. Не просто в прошлый раз они переглядывались. Понравились друг другу. У Лики никого в этом городе нет, кроме меня. И Насти. Наверно.

Может, Лика уже у нее.

До Насти дойти не успеваю, звонит Петрович: