В лесах
Шрифт:
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
С помощью маклера Алексей Трифоныч живой рукой переписал «Соболя» на свое имя, но в купцы записаться тотчас было нельзя. Надо было для того получить увольнение из удела, а в этом голова Михайло Васильевич не властен, придется дело вести до Петербурга. Внес, впрочем, гильдию и стал крестьянином, торгующим по свидетельству первого рода… Не купец, а почти что то же.
Новый купец и владелец парохода явился на пристань. Когда Алексей проходил по набережной, на него только что пальцами не указывали. Идет и слышит,
– Ишь ты! Лыком шит, совсем как есть деревенщина, а тоже пароходчик.
– А ведь надо дело говорить – что ни на есть первый по Волге ходок.
– Кто?
– Да «Соболь»-от.
– «Соболь»-от? Да… А поди вон кому достался.
– Мужик, как есть мужик… А в купцы тоже лезет…
– При таких достатках сапоги дегтем мазаны!
– В длиннополой-то сибирке да в первую гильдию!
– Откудова это такие деньги взялись у него?
– Известно, не с неба свалились.
– Знамо, не с неба, да ведь пятьдесят тысяч на полу не подымешь.
– Может, дешевле ему обошлось.
– Как так?
– Масляничиха-то, сказывают, старуха, а он, гляди, какой здоровенный… Понял, какова коммерция-то?
– Понял.
– Грому-то на них нет!
– Тьфу ты пропасть!.. Не нашла она чище сиволапого… Да за такой пароход и не мужик бы со всяким усердием.
– Так уж, видно, пришлось… Да ну их ко псам!
Все слышит Алексей. Злоба всю душу в нем повернула, так бы и положил в лоск всех до единого.
Подошел к «Соболю». Капитан стоит у руля и молча вдаль смотрит. На палубе ни души. Сказывает про себя Алексей капитану, что он новый хозяин. Не торопясь, сошел капитан с рубки, не снимая картуза, подошел к Алексею и сухо спросил:
– Бумаги?
– Какие?
– Документы.
Вынул Алексей нужные бумаги, капитан внимательно пересмотрел их.
– Верно, – сказал он, возвращая бумаги, и тотчас отворотился.
– Принять желаю, – с досадой сказал Алексей. – Сейчас же, сию минуту чтоб сдача была.
– Примай, – не оборачиваясь, небрежно ответил капитан.
– Сдавай! – крикнул ему Алексей, сделав три шага вперед.
– А ты больно-то не ори – печенка лопнет… Горлом, брат, здесь не возьмешь, сами орать-то здоровы – нас не перекричишь… – с нахальством сказал ему капитан.
Против «Соболя» на набережной собралась толпа праздного люда. Всякому в охоту послушать перебранку нового хозяина со старым капитаном.
– Своего требую!.. Пароход мой – ты должен его сдать, – горячился Алексей.
Капитан подпер бока руками и, склонясь немножко на сторону, ровным голосом, но с усмешкой сказал Алексею, подмигивая стоявшим на набережной:
– Пароходы покупаешь, а порядков не знаешь… Горе ты, не пароходчик!.. Как же я тебе стану сдавать без свидетелей?.. Опять же, где полиция, где водяной смотритель?.. Эх, ты!.. Не пароходы тебе покупать, навоз бы лучше из деревни на поля вывозил…
Толпа громко захохотала.
– Он на «Соболе»-то навоз возить зачнет!
– Кладь добрая!
– П'oставка хорошая!.. Почем с пуда-то?..
– Ах, дуй вас горой!
Видит Алексей, делать нечего, – опять к
– А насчет того, что на пристани собачатся, тут уж делать нечего, надо потерпеть, – сказал маклер. – По времени все обойдется, а на первый раз надо потерпеть. Главное дело, не горячитесь, делайте дело, будто не слышите их. Погомонят, погомонят – разойдутся… А приемку начинайте под вечер, часу в пятом либо в шестом, – тогда на пристани мало народу бывает, а иной день и вовсе нет никого… Да еще бы я вам советовал, коль не во гнев будет вам меня выслушать…
– Что такое? – спросил Алексей.
– Да видите ли что, Алексей Трифоныч, – протяжно и внушительно стал говорить ему маклер. – Теперь вы в купцы еще не записаны, однако ж, заплативши гильдию, все-таки на линии купца стоите… Вам бы одежу-то сменить… По-крестьянскому ходить теперь вам не приходится… Наденьте-ка хороший сюртук, да лаковые сапоги, да модную шляпу либо фуражку – совсем другое уваженье к вам будет…
– Что ж? Я с моим удовольствием, – сказал Алексей.
– Вот вам билетец, – сказал маклер, подавая Алексею карточку. – С этим билетцем поезжайте вы к портному, у него готового платья завсегда припасено вдоволь. Да выбирайте не сами, во всем на него положитесь… Главное, чтобы пестрого на вас ничего не было, все чтобы черное, а рубашка белая полотняная, и каждый день чистую вздевайте… Постойте-ка, я портному-то записку напишу.
Алексей поблагодарил за совет.
– Да вот что еще, Алексей Трифоныч. Вам бы и речь-то маленько поизменить, чтоб от вас деревней-то не больно припахивало, – с добродушной улыбкой сказал маклер. – А то вот вы все на 'o говорите – праздному человеку аль какому гулящему это и на руку… Тотчас зачнут судачить да пересмеивать… Вам бы модных словец поучить, чтоб разговаривать политичнее.
Покраснел Алексей. Сознавал, что высок'o залетел, что новая жизнь не под силу ему приходится, но сознаться в том перед маклером было стыдно.
– Не умею, – чуть слышно, сквозь зубы промолвил он.
– Учиться надо, Алексей Трифоныч, – ответил маклер. – Наука не больно хитрая… В трактиры почаще ходите, в те, куда хорошие купцы сбираются, слушайте, как они меж себя разговаривают, да помаленьку и перенимайте… А еще лучше, в коммерческий клуб ходите… Хотите, я вас гостем туда запишу?..
– Что ж это такое? – спросил Алексей. – Трактир, что ли, какой?..
– Нет, не трактир, – улыбаясь, сказал ему маклер. – Это такое место, куда по вечерам сбираются купцы меж собой побеседовать и повеселиться. Самые первостатейные там бывают и господа тоже. В карты играют… Умеете ли в карты-то?