В лесной чаще
Шрифт:
— Если вы хотите проверить меня на детекторе лжи — что ж, я не против. Но меня даже не было там во вторник. Я был в понедельник. Какое это может иметь отношение к делу?
Меня охватило отчаяние. Или он просто мастерски валяет дурака, притворяясь, будто не сомневается, что Кэти убили во вторник, перед тем как ее труп появился на камне?
— Ладно, — вздохнула Кэсси. — Сделаем вот что. Кто-нибудь может подтвердить, чем вы занимались, когда ушли с раскопок вечером во вторник и вернулись утром в среду?
Марк сжал
— Разумеется. Я вернулся в домик, принял душ, поужинал с ребятами, потом мы играли в карты и пили пиво в садике. Вы можете их спросить.
— А дальше? Когда вы легли спать?
— Большинство отправились в постель около часа ночи.
— Кто-нибудь видел вас после этого? Вы спите один или делите с кем-то комнату?
— Один. У меня отдельная спальня, потому что я заместитель руководителя экспедиции. Но я задержался в саду намного дольше. Разговаривал с Мел. Мы находились вместе до завтрака.
Марк изо всех сил старался сохранить небрежный тон, но вся его уверенность улетучилась. Он ощетинился и съежился, как пятнадцатилетний мальчишка. Меня распирало от смеха, и я боялся смотреть в сторону Кэсси.
— Всю ночь? — поинтересовался я.
— Да.
— В саду? Вы там не замерзли?
— Мы вернулись в дом около трех. И до восьми были у меня в комнате. Пока все не встали.
— Ясно. — Я мило улыбнулся. — У вас очень приятное алиби.
Он бросил на меня затравленный взгляд.
— Давайте вернемся к той ночи в понедельник, — продолжила Кэсси. — Вы не видели и не слышали в лесу что-нибудь необычное?
— Нет. Там было очень темно — сельская темнота, не то что в городе. Никаких фонарей. Я ничего не видел в десяти шагах. Да и услышать кого-то тоже вряд ли мог — в лесу много разных шумов.
Темнота и звуки леса. По спине побежали мурашки.
— Ну, может, не в лесу, а, например, на месте раскопок или на дороге. Там никто не появлялся после одиннадцати?
— Подождите-ка, — пробормотал Марк. Казалось, ему самому не хотелось это говорить. — Да, недалеко от раскопок. Кто-то там был.
Кэсси и я не шевельнулись, но я почувствовал, как между нами пробежала электрическая искра. Мы уже собирались проверить алиби Марка, дать ему подписать протокол и отправить к своей мотыге, по крайней мере на время — в первые дни расследование идет очень интенсивно, и нет возможности разбрасываться по пустякам, — но теперь насторожились.
— Вы можете его описать?
Он посмотрел на меня так, будто я сморозил чепуху.
— Да. Он здорово смахивал на фонарь. Там было темно.
— Марк, — проговорила Кэсси, — пожалуйста, с самого начала и поподробнее.
— Кто-то шел с фонарем через место раскопок, от поселка в сторону шоссе. Вот и все. Я видел только луч света.
— В какое время это происходило?
— Я не смотрел на часы.
— Вспомните
Он прищурился, раздумывая.
— Нет. Фонарь был невысоко над землей, но в темноте чувство перспективы скрадывается, верно? Двигался он медленно, что неудивительно — там на каждом шагу рытвины и ямы.
— Луч был большим или маленьким?
— Скорее маленьким. Нет, это не огромные прожекторы с наплечными ремнями. Обычный фонарь.
— А когда вы в первый раз увидели его, он шел вдоль стены вокруг поселка, в противоположном от шоссе конце?
— Да, где-то там. Наверное, вышел через задние ворота или просто перебрался через стену.
Задние ворота находились в конце той улочки, где жили Девлины, всего в трех домах от них. Он мог видеть Джонатана или Маргарет, они тащили труп и искали, куда бы его спрятать; или Кэти, выскользнувшую из дома на свидание и прихватившую с собой только фонарик и ключ от дома, который ей больше не понадобился.
— И потом он спустился к дороге?
Марк пожал плечами.
— Он направился в ту сторону, пересекая холм по диагонали, но я не видел, чем это закончилось. Все заслонили деревья.
— Как вы думаете, он мог заметить ваш костер?
— Откуда мне знать?
— Ладно, Марк, — кивнула Кэсси. — Очень важный вопрос. Вы видели в ту ночь какую-нибудь машину? Проехавшую мимо или просто стоявшую на дороге?
— Нет. Когда я туда шел, то заметил какую-то парочку, но после одиннадцати больше никто не появлялся. Здесь рано ложатся спать — к полуночи окна в домах уже темные.
Если он сказал правду, то оказал нам огромную услугу. Пешком до обоих мест — там, где убили Кэти, и где она лежала до вторника — можно добраться только из соседнего поселка; значит, нам не придется почесывать в поисках преступника всю Ирландию.
— Вы уверены, что заметили бы автомобиль, если бы он проехал? — спросил я.
— Ну фонарик я заметил, верно?
— Хотя вспомнили об этом только сейчас, — возразил я.
— С памятью у меня все в порядке. Просто не предполагал, что это важно. Ведь тогда был понедельник. Я на фонарик и внимания не обратил. Решил, что кто-нибудь возвращается поздно из гостей или у кого-то из местных детишек свидание — они частенько околачиваются тут по вечерам. Но мне это не мешало.
В дверь постучала Бернадетта, администратор нашего отдела. Когда я открыл, она недовольно буркнула:
— Детектив Райан, вам звонят. Я сказала, что вы заняты, но она заявила — очень важно.
Бернадетта проработала в отделе двадцать четыре года, весь свой трудовой стаж. У нее вечно насупленное лицо, пять рабочих костюмов (на каждый день недели — удобно, если забыл, какой сегодня день), и все уверены, что втайне она по уши влюблена в О'Келли. В отделе делают ставки, когда они наконец сойдутся.