В лето 6746 года от сотворения мира
Шрифт:
— А тут еще Миша наши подарки достал. Алексею две шубы боярских, беличья да бобровая, да жене его столько же. Из соболя. Ну и еще по мелочи.
— К месту подарки наши оказались. У них шубы были, да все уже вытертые.
— Дорого шубы обошлись?
— Не дешево. Но доля моя в общем хабаре здорово меня подняла. Считай все затраты вернула, а затрат было ой как много. Так что…мне было не в напряг. Да и то сказать, принять да накормить такую ораву гостей, да лошадей. И для боярина удовольствием не из дешевых.
— Покаюсь, не удержался я перед отъездом, сказал боярыне, что пересчитали мы стоимость полученного хабара и что Алексею еще серебра причитается. Передал ей… немного гривен… да столового серебра. Так она даже расплакалась.
— Немного гривен, значит? То-то я смотрю лошадка наша после Москвы веселее побежала. Да ладно, Миша, не смотри так. У нас, слава Богу, ты деньгами распоряжаешься. Я тоже перед тобой должна покаяться. Признаюсь, что и я ей тоже кое-чего потихоньку из своих украшений передала. Боярыня она все-таки, должна соответствовать. И у тебя пару перстней без спросу взяла. А то Алексей боярин как — никак, а у самого ни одного
— Ну, про мои-то вещи могла бы и у меня спросить.
— Да ладно вам, потом разберетесь. Лучше расскажите, Алексей-то как?
— А что Алексей. Он, как я понял, против нового порядка в своем доме не возражает. Даже, похоже, вздохнул с облегчением. Он теперь больше со своей боярской дружиной да гарнизоном занимается. Тут он в своей стихии, тут ему равных нет.
— А Снегирь, проводник твой вечный где?
— Как где, с нами. Такой следопыт в походе всегда пригодится. Только у него задача, если я сам впереди еду, то он замыкающим двигается. Вот ты его и не увидел. Ну ладно, Матвей, давай так. Сейчас с дороги перекусим, да пойдем с тобой в доме посидим посекретничаем. Ты же понимаешь, что не просто так мы такое путешествие затеяли. Дело к тебе есть.
— Наконец-то! Ну, Михаил Игнатьевич, после таких слов любимое…Заждался уже.
— А у меня после войны с Батыем любимое — другое.
— Ну давай другое.
— Да подожди ты, ну.
— Ну, Михаил Игнатьевич…
— Ну чего… Ладно, ну Ёкарный бабай!
Конец