В ловушке любви
Шрифт:
— Ну что, — спросил Луи. — Наверное, думали, я больше не появлюсь? У вас был удивленный вид, когда вы увидели меня.
На самом деле я вовсе не была удивлена тем, что увидела его. Скорее я была удивлена тем ощущением счастья, которое испытала при виде него. Заметив его за стеклянными дверями, со щенком на руках, я испытала вдруг удивительное чувство, будто нашла свою семью. Но об этом я ему ничего не сказала.
— Нет, я была уверена, что вы придете. Вы не из тех людей, которые бросают слова на ветер.
— А вы хороший психолог, — отозвался
Нам пришлось проехать полгорода, чтобы добраться до магазина, который он выбрал. Париж был мягким и голубым. Он как бы тихо ворчал. Я была вся в собачей шерсти, но очень довольна. Мы выпустили щенка немного побегать по площади Инвалидов. Он, гонялся за голубями и раз десять обмотал поводок вокруг моих ног. Словом, он сразу убедил нас в своей бьющей через край жизнерадостности. Меня раздирал ужас и смех одновременно. Что я буду с ним делать? Луи насмешливо посматривал на меня. Паника, которая тихо поднималась во мне, явно веселила его.
— Ну вот, — сказал он, — теперь на ваши плечи легла настоящая ответственность. Придется все решать за него. Это изменит вашу жизнь, не так ли?
Я взглянула на него подозрительно. Я спрашивала себя, не намекает ли он на Юлиуса, на мое положение жертвы, на вечную попытку убежать. Мы пришли домой. Я познакомила щенка с консьержкой. Последняя явно не испытывала восторга от появления в доме нового жильца. Мы расположились в комнате, и щенок тут же принялся грызть обивку дивана.
— Что вы собирались делать сегодня вечером? — спросил Луи.
Форма вопроса обеспокоила меня. Ведь я должна была идти с Юлиусом и Дидье на один закрытый просмотр. Теперь я видела лишь два выхода: взять щенка с собой или оставить дома. Луи тут же решил пресечь мои сомнения.
— Если вы оставите его одного — он будет выть, — сказал он. — Да и я тоже.
— Как это?
— А вот так. Если вы нас бросите сегодня вечером, его и меня, то он начнет выть, а я вместо того, чтобы его успокаивать, буду плакать вместе с ним. А завтра хозяйка выставит вас за дверь.
— А других идей у вас нет?
— Есть. Я сейчас пойду за покупками. Мы откроем окно, потому что стоит прекрасная погода, а потом втроем поужинаем. Здесь. Спокойно. Должны же мы с щенком немного привыкнуть к новой жизни.
Конечно, он шутил. Но у него был такой решительный вид… Я пыталась сопротивляться.
— Мне нужно позвонить, — бормотала я. — То, что я собираюсь сделать, очень невежливо.
Но, говоря это, я прекрасно понимала, что не представляю себе другого вечера, нежели тот, который он только что описал. У меня, наверное, был настолько смущенный вид, что он расхохотался.
— Давайте, звоните, а я пойду куплю собачьих консервов на всех троих.
Он исчез. Несколько секунд я сидела, не зная, что делать. Щенок подбежал ко мне и взобрался на колени. Он стал кусать мои волосы, и минут десять я смотрела на него и рассказывала, какой он хороший, красивый и умный. Словно плохой воспитатель, который только и умеет, что портить детей. Но мне еще нужно было позвонить
— Юлиус, мне очень жаль, но сегодня вечером я не смогу составить вам компанию.
— Вы плохо себя чувствуете?
— Нет, — ответила я. — У меня собака.
Какое-то мгновение он ничего не говорил.
— Собака? Кто вам дал собаку?
Я удивилась. В конце концов я могла ее купить сама или просто подобрать на улице. Очевидно, Юлиус считал, что все мои приобретения могут быть лишь подарками, что я лишена какой бы то ни было инициативы. И в данном конкретном случае он не ошибался.
— Брат Дидье, — сказала я. — Луи Дале. Он принес мне щенка в редакцию.
— Луи Дале? — спросил Юлиус. — Ветеринар? Вы что, знакомы с ним?
— Немного, — ответила я неопределенно. — В общем, у меня теперь есть щенок, и я не могу бросить его сегодня вечером. Они будут выть… Он будет выть, — быстро поправилась я.
— Но это же смешно, — сказал Юлиус. — Хотите я пришлю мадемуазель Баро посидеть с ним?
— Вашей секретарше незачем сидеть с моей собакой. К тому же щенок должен ко мне привыкнуть.
— Послушайте, — сказал Юлиус. — Все это кажется мне довольно странным. Я заеду через час.
— О, нет, — отказалась я. — Не надо…
Я безуспешно пыталась отыскать лазейку. Ничто бы не могло так капитально испортить сегодняшний вечер, как энергичный и решительный приезд Юлиуса. Щенок непременно окажется в приюте для собак в Нейи, я с Юлиусом окажусь в кино, а Луи… Луи, я была уверена, вернется в деревню, и я больше никогда его не увижу. Тут я поняла, что одна эта мысль была мне невыносима.
— Нет, — сказала я. — Мне нужно многое купить ему, и я сейчас выхожу.
Снова воцарилось молчание.
— А какой он породы, ваш щенок? — спросил Юлиус.
— Не знаю. Он желто-черный. Непонятная порода.
— Надо было сказать мне, что вы хотите собаку. У меня связи среди поставщиков самых породистых собак.
В его голосе слышался укор. А я начинала испытывать раздражение.
— Дело уже сделано, — сказала я. — Юлиус, извините меня, щенок ждет… завтра увидимся.
Он ответил «ладно» и повесил трубку. Я с облегчением вздохнула и отправилась в ванную. Я надела свитер и брюки — для собаки и накрасилась — для мужчины. Я поставила пластинку, открыла окно, выложила на письменный стол три тарелки. Я напевала вполголоса и была очень довольна жизнью. У меня был щенок и очаровательный незнакомец, который собирался нас покормить. Я была свободна и впервые за очень долгое время мне предстояло провести вечер с мужчиной моего возраста, который к тому же мне нравился. С тех пор как я познакомилась с Аланом, мои приключения с мужчинами были похожи на ту историю с пианистом в Нассо. Да, впервые за пять лет мне предстояло свидание, в предвкушении которого сердце трепетно билось.