В ловушке времени

Сандему Маргит

Ну хватит, она повторяет это чуть ли не каждую вторую минуту, каждый божий день.

«Я злая, — подумала она про себя. — И я себя прекрасно при этом чувствую. Это моя единственная радость в жизни. Строить дьявольские козни удачливым и порядочным и убийственно скучным людям!

Ну и позабавилась же я, когда у нас в последний раз были гости!

Естественно, я к ним не выходила, мне обрыдло смотреть, как люди реагируют на мою внешность. Но с лестницы мне было видно, как в прихожей эта дуреха Эвелин вертится перед зеркалом. Делает томные глаза, посылает своему отражению обольстительные улыбки. Короче, дура дурой! Я немножечко

поколдовала — и что же она увидала в зеркале? Я особенно даже и не старалась, а так, исказила самую малость ее отражение. Глаза оказались посажены близко-близко, прямо по бокам длинного, узкого, блестящего носа, ротик стал до смешного крошечным, нижняя челюсть — широченной, как амбарная дверь, а подбородок вытянулся в бесконечность. Ой, какой тут поднялся крик! Меня она, естественно, не заметила. С ней сделалась форменная истерика, она сидела на тумбочке для обуви и ревела от страха.

Так ей и надо! Может, теперь она перестанет кривляться да любоваться на себя в зеркале. А еще она получила представление о том, каково это — быть такой, как я. Хотя ей, наверное, все равно этого не понять».

В данный момент Тува сидела вместе со своей матерью Винни и ее подругой Уной за кофейным столиком. Уна была одной из тех немногих, кого Тува до себя допускала. Уна была в точности такой, какой и выглядела — веселой, открытой и чуточку бесшабашной. Она всегда обращалась с Тувой как с равной, еще с тех самых пор, когда девочке было двенадцать. Тут и в помине не было сочувственных вздохов, еще чего! Наоборот: «Тува, как, по-твоему? Съездить ли мне в Данию и хорошенько развлечься или остаться дома и ублажать мою вечно недовольную, но вполне бодрую маму?» Конечно же, Тува посоветовала ехать.

Но сегодня Туве не давали покоя мысли о Ганде, о всех достоинствах, которыми он наделен, и потому она сначала лишь вполуха слушала, как беседуют старшие, тем более что разговор перескакивал с одного на другое.

Внезапно она навострила уши. Подруга Винни болтала без умолку:

— Ты же знаешь, как меня интересует все, что связано с оккультизмом…

— Еще бы, — улыбнулась Винни. — Астрология, спиритизм, аура и тому подобное.

— Да, но теперь —понимаешь, теперь я открыла для себя нечто сенсационное. Не знаю только, хватит ли у меня духу.

— Конечно, хватит! А что это такое?

— Я узнала про человека, который может перенести тебя в твои предыдущие инкарнации!

— Инкарнации? — вмешалась в разговор Тува. — Что это? Предыдущая жизнь?

(Разумеется, она все это знала. Просто хотела перепроверить.)

— Вот именно, — обернулась к ней Уна. — Это как раз для тебя, а?

— Ничего подобного, — торопливо заметила Винни. — Но расскажи, Уна! Это что, гипноз? Звучит жутковато, по-моему. И отдает шарлатанством.

— Нет, это не гипноз. Иначе бы потом никто ничего не помнил, — захлебываясь, стала рассказывать Уна. — Скорее это состояние полнейшего расслабления. Как в йоге или при медитации. Тува, а ты веришь в реинкарнацию?

Девушка задумалась.

— Вообще-то меня не особенно занимали подобные вещи, — соврала она осторожно, унимая бьющееся сердце. — Реинкарнация… Возрождение? Это то, во что верят буддисты, да?

— О, но помимо буддистов есть еще массалюдей, которые попробовали это и пережили нечто фантастическое, —

сказала Уна. — Я могу привести один случай, кстати, это было с моей подругой, так вот, ее вернули в 1457 год. Первое, что она увидела, это свои ноги, — ведь человек, если только он не стоит перед зеркалом, видит главным образом свои руки и ноги. Это были голые мужские ноги, а колени прикрывала темно-коричневая хламида, сделанная из мешковины. Она знала, что ее зовут Джованни, а значит, она была в Италии…

— Разве женщины могут быть в предыдущей жизни мужчинами? — скептически спросила Винни.

— Ну конечно! Это же сплошь и рядом, — без сомнений ответила Уна, хоть сама ни разу еще не предпринимала подобных путешествий во времени. — Ну так вот, моя подруга, или вернее, этот самый Джованни был ремесленником, а точнее медником. А потом этот самый психоаналитик, выступавший в роли посредника, переместил ее немного вперед во времени, и тут Джованни был схвачен какими-то людьми в мрачных монашеских одеяниях. Он был огульно осужден за измену, и они стали загонять ему под ногти раскаленные острия кинжалов и вспарывать спину раскаленными мечами, вплоть до того, что слышалось шипение и пахло горелым мясом, и моя подруга кричала нечеловеческим голосом…

— Фу! — с отвращением произнесла Винни. Тува же ловила каждое произнесенное слово.

— Ну а потом этот самый психоаналитик захотел увидеть Джованни перед его смертным часом, и моя подруга очутилась в какой-то келье глубоко под землей, где она просидела много лет и скончалась, то есть Джованни скончался, в полнейшем одиночестве.

В комнате воцарилась тишина.

— Нет уж, — передернувшись, убежденно сказала Винни, — меня подобными экспериментами не соблазнишь. Неужели ты и в самом деле отважишься на такое?

— Я и сама еще не знаю, — по-девчоночьи фыркнула Уна.

Тува сидела молча. Но в глазах у нее светился огонек.

С того времени Тува потеряла покой. А не тот ли это врач, о котором говорила фру Карлберг?

Она обязательно должна увидеть этого человека!

Она размышляла, как бы это сделать, чтобы не узнала мать. А тем более отец! Он же полицейский, наверняка он обзовет этого человека жуликом и шарлатаном.

Она не решилась попросить у Уны его адрес в присутствии матери. Но она непременно с ним встретится!

Вернуться назад во времени… Узнать, кем ты был раньше… Это звучало невероятно заманчиво. Что-тов ней давно этого дожидалось!

Несколько дней спустя она придумала себе поручение в Осло, это было проще простого. А приехав, напросилась к Уне в гости под тем предлогом, что ее уже не держат ноги и ей просто необходимопередохнуть.

Уна приняла ее с распростертыми объятиями, угостила чаем и свежеиспеченными булочками. Улучив удобный момент, Тува спросила:

— Кстати, ты ходила к этому психоаналитику?

— Нет еще, но пойду. Я уже собралась с духом.

— А кто он такой? Как его зовут, кто он по специальности?

— Я не знаю ни его имени, ни адреса. Это знает моя подруга.

— Сильвия?

— Нет, нет, Ингер.

— Ингер Мадсен?

— Ханнестад.

— Ну да, я все перепутала!

Из подруг Уны Тува знала одну только Сильвию. Уна просто попалась на крючок. Чтобы отвлечь ее внимание, Тува быстро сменила тему разговора.