В львиной шкуре (продолжение - 2)
Шрифт:
Глава 9. Кобылий Городок
Август 1480 года от Рождества Христова. Экспедиционный полк Южной Империи, пройдя водно-сухопутный путь, который в XX веке прославился под именем Беломорканал, вошёл в Псковские земли. Что забыли здесь эти люди, основная масса из которых обладала тёмным цветом кожи? Зачем они явились сюда — на другой конец земли, променяв привычный тёплый климат на короткое и не слишком ласковое лето?.. Забыли? Люди? Нет — это не просто люди…
— Товарищ капитан, — к офицеру, сидящему верхом на лошади, подбежал довольный Ярослав, — мы в кустах соглядатая поймали!
Капитан Андрей Кудрявцев, носящий среди близких друзей прозвище Сука-Шах, которое получил то ли за нелюбовь к индийскому правителю, то ли за пристрастие к шахматам, был командиром экспедиционного корпуса. Обернувшись к одному из сопровождающих, он спросил:
— Иван Васильевич, а здесь поблизости есть какой-нибудь населённый пункт?
— Справа, в вёрстах двадцати отсюда, городок стоит, который зовётся Кобылий.
— Кобылий? Его случайно так прозвали не из-за красоты тамошних женщин?
Иван Васильевич Курицын по прозвищу Волк, отправленный бдить за экспедиционным полком из Южной Империи, недоумённо уставился на капитана, пытаясь понять, шутить тот или говорит серьёзно.
— Неведомо мне, откуда такое название, — решил ответить он без лишних объяснений.
— Ну, что же, на нет и суда нет, — развёл офицер руками и велел привести пленника, после чего продолжил. — Кстати, по этому поводу есть одна забавная история…
— Что за история? — спросил Курицын, снова не уловив ход мыслей капитана.
— Короче, слушай… Судят мужика…
— А что он натворил? — перебил дьяк.
— Натворил? — задумался Андрей. — Да по пьяному делу церковь ночью ограбил, настоятеля избил, а ещё отымел его жену, дочку и корову…
— Ох, не приведи Господь! — перекрестился Иван Васильевич — И что ему присудили?
— А вот слушай… После предъявленных обвинений, судья спрашивает у него: "Признаёшь ли ты себя виновным?" А мужичок и отвечает: "Нет, ваша милость, не признаю!" "Ну, что же, — подводит итог судья, — как говорится на нет и суда нет. Все свободны!"
— Как?! — изумился Курицын. — Вот так взял и отпустил?
— Иван Васильевич, это же анекдот! — расхохотался Андрей. — Сколько я тебе их уже рассказал, а ты всё за чистую монету принимаешь…
— Какой же это анекдот, коли насильничает, буянит и разбойничает?
— А это ещё доказать надо! — усмехнулся капитан. — Ладно, видно не время для шуток.
Как раз в этот момент разведчики привели щупленького паренька лет четырнадцати. Судя по внешнему виду, происходил он из ремесленников.
— Отвечай, кто таков? — грозно нахмурился Курицын,
— Пронька я, дядечку, — испуганно вымолвил пацан.
— Чьих будешь? И чего в кустах хоронился?
— Пронька я, сын Макаров. Из Кобылево городку…
— А здесь чего делал? — перебил дьяк.
— В Псков бёг. Вас увидел, испужался. Вот и спрятался.
— Зачем в Псков бежал?
— Так ведь немцы с утра на город напали. На шнеках пристали к берегу большим полчищем и грабить всё вокруг начали…
— Сколько их? — это уже спросил капитан. — Хоть приблизительно можешь назвать?
— Много, дядечку… Я рыбалил тогда… Коды понял, что в город не пройти, побёг в Псков, дабы упредить тысяцкого, — сбивчиво отвечал пацанёнок, но уже без прежнего страха.
— А сколько отсюда до Пскова? — офицер повернулся к дьяку.
— Вёрст шестьдесят, — задумчиво ответил тот, почесав бороду.
— Ярослав! — крикнул в сторону Андрей Кудрявцев.
— Здесь, товарищ капитан! — тут же подскочил маршальский сынок.
— Определи куда-нибудь вот этого Проньку. С нами поедет. Будет вместо проводника…
— Есть!
— Это что же, — взял слово Курицын, — свернуть хочешь?
— А ты что предлагаешь? — немного удивился капитан. — До Пскова два дня топать, а до этой Кобылы к вечеру поспеем.
— А не боишься? Слышал же, что пацанёнок гуторил, войско большое…
— Пацанёнку со страху всякое могло привидеться, а вот насчёт боюсь… Хочешь анекдот?
— Давай, — дьяк обречённо махнул рукой, слишком утомлял его весёлый нрав воеводы.
— В общем, жил на опушке леса Змей Горыныч. Сам размером с терем, так ещё о трёх головах…
— Ты мне про него уже рассказывал…
— Может и рассказывал, да только не эту историю. Короче, приходят к нему крестьяне из ближайшего села и жалуются, мол, помоги Змеюшка, завёлся у нас блудник окаянный и спасу с ним нет никакого. Сначала всех наших жёнок снасильничал, потом дочерей, а теперь переживаем, как бы и за нас не принялся…
— Мне бы его, — зловеще усмехнулся Курицын, а капитан меж тем продолжил.
— И сулят крестьяне Змею за помощь бочку вина и быка трёхлетка.
— Мне бы предложили, — хмыкнул дьяк.
— Вот и Змей не отказался. Показали ему мужики дом у околицы, где тот блудник проживал, а сами затаились. Подлетел Горыныч к избе, а из неё мужичонка выходит плюгавенький. Борода куцая, половины зубов нет, на одном глазу бельмо и трясётся сильно. "Что, боишься меня? — громогласно вопрошает Горыныч", а мужичок и отвечает писклявым голоском: "Конечно, боюсь! Первый раз такого страшного насильничать буду…"