В львиной шкуре (продолжение - 2)
Шрифт:
— Эх, рискованно! — почесал подбородок Роман Саблин. — Да и темень на дворе…
— А что — темень? Вот смотрите, два солдата берутся за концы шерстяного одеяла и поднимают его таким образом, как будто ковёр на стену повесили. И так идут по дороге. А за ними двигается остальной десяток, но уже освещая путь фонарём. Только держать фонарь нужно поближе к одеялу, чтобы свет далеко не рассеивался. Уверен, используя данный метод, мы за пару часов не только дойдём до нужного нам пятачка, но и займём боевую позицию. Даже передохнуть слегка успеем.
— Так, — Андрей Кудрявцев оголил запястье левой руки и поглядел на часы, — сейчас двадцать семь минут двенадцатого. Если к двум часам ночи мы займём выбранную нами позицию, а в три начнём представление, то, надеюсь,
По узкой лесной тропинке, стараясь соблюдать тишину и чёткую дистанцию между друг другом, крался вооружённый отряд из пятидесяти человек. Путь освещался керосиновыми лампами, прикрытыми материей, чтобы со стороны никто не заметил блуждающих огней. Солдаты направлялись в сторону Чудского озера. Туда, где на берег были вытащены шнеки ливонцев. По примерным подсчётам их там скопилось около пятидесяти штук. Задача перед отрядом стояла понятная и простая, как стрела в ягодице: караулы, мешающие действию, бесшумно убрать, лошадей увести, корабли и шатры рыцарей поджечь, а их самих по возможности перебить и раствориться в лесу. Только ненадолго. Желательно поскорее вернуться к основным силам, которые в данный момент так же скрытно передвигались к месту предстоящей битвы. Отрядом диверсантов руководил Капитан Мухин.
Вот лес начал заметно редеть, а до слуха стали доноситься шумы из лагеря противника. Народ там по большей части не спал. Разграбив близлежащие к городку посады, ливонцы спешили уничтожить найденный алкоголь, а заодно позабавиться с попавшими в плен женщинами. В общем, бардак в стане врага был полным. Дисциплину и порядок сохраняли лишь двести человек профессиональных военных, составляющих основное ядро ливонской рати. Руководил ими магистр Бернхард фон дер Борх, человек с непомерными амбициями и неуёмной жаждой власти. Остальная часть войска была набрана из охочих людей, навербованных со всех земель Ордена. Обедневшие дворяне, вилланы, купцы, рыбаки, ремесленники… Проще говоря — ополчение. Всех прельщала возможность безнаказанно пограбить.
Сейчас глава рыцарей-крестоносцев сидел в своём шатре и злился. Злился от того, что не удалось сходу захватить этот деревянный городок. А случилось это по двум причинам… Сначала косорукие вилланы умудрились перевернуть лодку, в которой находились четыре пушки и почти весь запас пороха. В результате пушки утонули, а порох, хоть и был спасён, но изрядно отсырел. Из-за чего по городу за весь день удалось выстрелить всего лишь один раз, и то безрезультатно. А во вторых: горожане вовремя заметили опасность и успели закрыть все ворота. Не планировал магистр задерживаться здесь надолго. Его манил богатый Псков. Вот где имелась возможность поживиться от души. Тем более защищать город было практически некому. Своё ополчение — чернь необтёсанная, а у Московского князя забот и без Пскова хватало. Знал магистр, знал, что у того сейчас все силы брошены на борьбу с кочевниками…
— Товарищ капитан, что будем делать? — шёпотом спросил один из разведчиков, когда отряд притаился на опушке леса, примерно в сотне метрах от берега. — По суше к лодкам не подойти, слишком оживлённо тут…
— Пока ждём. Не всю же ночь они собрались шарахаться туда-сюда. Да и время терпит. Полтора часа в запасе имеем. Короче, внимательно смотрим, запоминаем и думаем…
— А о чём думать? — спросил бывший княжеский дружинник Глеб, который вместе с Захаром вызвался в диверсионный рейд.
— Как говорит товарищ маршал, — усмехнулся капитан, — если не знаешь о чём думать, отожмись пятьдесят раз, и тебе сразу полегчает. Всё, отставить разговоры. Наблюдаем…
Пошёл уже третий час ночи, когда жизнь в неприятельском лагере стала затихать. Одних сморила усталость, других хмельное пойло, третьих просто привычка засыпать с наступлением тёмного времени суток. С опушки леса можно было рассмотреть караулы, расположенные лишь напротив южных ворот и рядом с палатками ливонской знати. Шнеки специально никто не охранял,
— Десятник Спичкин, — Мухин негромко позвал десятника огнемётчиков.
— Я, товарищ капитан, — так же шёпотом ответил тот.
— Сколько шатров в состоянии запалить ваш десяток?
— Если приблизится к ним метров на пятнадцать — двадцать и делать короткие выстрелы, то каждому хватит горючей смеси, чтобы поджечь не менее пяти шатров.
— А сколько времени нужно, чтобы перезарядиться?
— Минут десять.
— Хорошо, тогда поступаем следующим образом… Одна пятёрка разведчиков подкрадывается к табуну, уничтожает охрану, а лошадей уводит вокруг леса к нашему обозу. Вторая пятёрка направляется к шатрам и выводит из строя караульных. После чего остаётся там же, продолжая контролировать местность от ненужных сюрпризов. Потом подходите вы — огнемётчики… Только сначала распределите цели. Затем поджигаете шатры и бегом сюда на перезарядку. Перезаряжаетесь и ждёте…
— Чего ждём? — невольно перебил десятник.
— Ждём возможной погони, чтобы встретить её дружным огнём и отбить у неприятеля всякое желание соваться ночью в лес. Задача ясна?
— Так точно, товарищ капитан.
— Теперь задача для остальных… Как можно тише подкрадываемся к вражеским судам и забрасываем их бутылками с горючей смесью. Помнится, на тренировках все успевали за пять секунд сделать по три броска. Уверен, что и здесь получится не хуже… Слушаем дальше. У нас по девять бутылок на брата. Этого количества вполне хватит, чтобы на каждое судно отправить не менее четырёх "подарков", дабы горели они долго и красиво. На всю эту романтику должно уйти секунд тридцать. Затем, освободившись от груза, бегом возвращаемся сюда. Спешить необходимо для того, чтобы я как можно скорее подал сигнал зелёной ракетой нашим артиллеристам. Увидев её, они начнут стрелять по горящим шатрам. И ещё напомню, мы без доспехов, поэтому ввязываться в схватки запрещаю! Это понятно?
— Понятно, товарищ капитан, — послышался нестройный шёпот с разных сторон.
— А раз понятно, согласовывайте между собой цели и потихонечку выдвигайтесь вперёд. Сигналом к началу действа будут две красные ракеты, которые появятся из-за леса.
Опёршись на алебарду, у костра сидел молодой оруженосец Герхард Курц и слушал, что происходит в палатке его господина. Оттуда доносились жалобные всхлипы. Принадлежали они молодой девице. Час назад её случайно обнаружили солдаты. Всё это время она пряталась неподалёку в хлеву, но видать под покровом темноты решила покинуть своё убежище… В результате нос к носу столкнулась с караулом, который обходил территорию. Сперва солдаты хотели сами позабавиться с ней, но начальник патруля решил, что для простых вилланов она слишком хороша и привёл красотку сюда, в палатку к рыцарю Михаэлю фон Тунгену… Вскоре всхлипы прекратились, а Герхард услышал раскатистый храп своего господина.
Вжих!.. Оруженосец почувствовал, как в правую щёку что-то впилось. Выдернув пальцами инородный предмет, он при свете костра увидел тоненький шип, длинною с мизинец. Вдруг его тело начало резко слабеть… Секунда, другая и Герхард уже не в силах удерживать алебарду, безвольно роняет руки, а сам заваливается набок. Тут же из темноты к нему подскакивает мужчина с коричневым цветом лица и успевает поймать падающее оружие за древко. Оглянувшись по сторонам, ночной гость кладёт трофей возле прежнего хозяина и осторожно заглядывает в палатку. Там, в тусклом свете масляной лампы, стоящей на здоровенном сундуке, видно широкое ложе из бараньих шкур. На нём, раскинув в стороны руки и ноги, лежит тучный мужчина и выводит своим мясистым носом бравурные рулады. Рядышком, сжавшись в комочек, сидит заплаканная девица. Увидев в палатке новое лицо, она сжалась ещё сильнее. Разведчик же, приложив указательный палец к губам, плавными кошачьими движениями приблизился к ложу. Ших! И в тусклом свете ночника блеснуло лезвие кинжала. Девушка испуганно зажмурилась, все молитвы напрочь вылетели из головы, а рядом судорожно забилось чьё-то тело…