В любой гадости ищи свои радости
Шрифт:
Лошадь там или нет, в душе-то я человек! Даже не человек, девушка. Скромная, кстати. А тут.
Мамочки, что же эти ветки проклятые так на живот-то давят?! Ай-ай-ай…
Наконец, вонючка уцепился за конец верхней ветки и повис на ней, добавляя к моему ещё и свой вес, склоняя к земле. Дико вереща, я съехала по наклонной плоскости. И приземлилась на собственного спасителя.
Впрочем, учитывая практически невыносимые уже позывы мочевого пузыря, я наплевала на этот факт и, моментально взвившись, ломанулась в лес. Ближайшие кустики нашлись почти сразу же.
Жаль
Нырнув в кусты я с облегчением зажмурилась. Вот оно, счастье! Даже и в моём положении бывает кайфо-о-ово… Через минуту я открыла глаза и первым, что увидела, было разноцветное лицо уродца.
Алехандро стоял в паре метров и пялился на меня абсолютно квадратными глазами. Как только челюсть не потерял от изумления.
В общем, то прикинув как выглядит моя счастливая морда, торчащая из центра куста, едва достающего мне до основания шеи, изумление вонючки я поняла. А вот то, что он застал меня в момент. хм… достаточно интимный разозлило. Не мог подождать на полянке? Какого чёрта за мной попёрся?! А ещё и…
Заметив в его руке верёвку, я просто озверела. Честное слово, сколько можно, а?! Яростная обида подхлестнула, и я просто вылетела из своего кустика. В один прыжок достигнув уродца, выхватила верёвку из рук и отшвырнула в сторону. Пренебрежительно фыркнув опешившему мужику в лицо, я, гордо задрав голову, пошла к полянке искать остатки провианта.
Краем глаза я отметила как Алехандро осел на землю, переводя ошеломлённый взгляд с пустых ладоней на сиротливо повисшую на кустике верёвку. Обалдел мужик знатно, но зато тоска с его разукрашено-гниющего личика сползла как целофан с сосиски. И вот ведь странность, как гляну — с души воротит, а всё равно жалко.
Вздохнув, я притормозила. Ну и что теперь? Пока вонючка в таком состоянии, сбежать ничего не стоит, но как-то… По свински что ли? Ладно, в горе бросать — последнее дело. Вот успокоится немного, в себя придёт, тогда и сбегу.
Неуверенно переступив с ноги на ногу, я всё же развернулась и пошла обратно. Под изумлённым взглядом уродца сняла с куста верёвку и переложила на землю. Угу. Поближе к нему. Ну не дура ли?!
Видимо, не совсем дура, потому что Алехандро почесал репку, посверлил взглядом верёвку и заржал аки конь. В том смысле, что громко и со вкусом. Неожиданно мне это понравилось. Даже выпавшие при этом из спутанной шевелюры сороконожка и жужелица не слишком испортили впечатление.
Настроение, несмотря на все пакости сегодняшнего и вчерашнего дней, вдруг стремительно поднялось. Ко всему прочему, я поймала себя на том, что смрада, уже почти привычно забивающего ноздри, попросту не чувствую. Пахло дымом, лесом, немного палёной резиной и… человеком. Вот ведь чудо из чудес!
Интересно, это колдовство всё-таки сработало или я настолько свыклась? Фиг знает, но при любом раскладе меня это устраивает. Даже неудавшаяся, волошба принесла свои плоды, и это здорово. Не знаю, что должно было выйти изначально, но для меня возможность дышать — уже счастье.
Плюс, руки воню… Алехандро, хоть и окрасились в ярко-голубой
Глава 6
— Ну что, чудо-зверь? — Отсмеявшись, сипло прохрипел Алехандро.
Несмотря на неожиданно хорошее окончание этого дня, голос его заставил содрогнуться всей шкурой. Наверное, я извращенка. Как можно жалеть того, кто поднимает внутри такую бурю негативных эмоций, не говоря уже о банальном отвращении?
Отстранённо наблюдая, как перекошенный персонаж моего личного кошмара, кряхтя, поднимается с земли, я вздохнула. Конечно, нельзя зацикливаться на дурном, но всё хорошее пока как-то слишком смахивает на изощрённое издевательство. Верёвку он, кстати, взял, но нацеплять на мою шейку не стал, слава Богу. Глядишь, так придём к консенсусу.
Надежда на лучшее воспрянула духом и расправила плечи.
— Пойдём уже, посмотрим, что у нас осталось после светопредставления. Может, даже твой овёс уцелел. Хоть покормлю тебя.
Угу. Вот прям горю желанием жрать пыльное зерно… Надежда перестаралась с осанкой и смачно плюхнулась личиком в грязь. А не фиг было возноситься! Не в этой жизни и не с моим везением.
А заначка моя тю-тю. Даже если найдётся, то после того как она побывала в эпицентре колдовского взрыва, есть её — себе дороже. Ещё перекосит, как Алехандро, или рога вырастут, или… Да мало ли?
Вот и получается, что с питанием опять засада. Эхе-хенюшки.
Понуро следуя за корявым поводырём я уговаривала себя порадоваться тому малому, что есть.
Дышать уже могу, верёвки на шее нет, сегодня даже поела что-то, да и жива осталась в очередной раз. Этого уже не мало. Вон, кошмарику куда хуже.
Еле-еле идёт. Странно бы было, если бы с ‘усовершенствованной’ фигурой было иначе. Смотреть тошно. То ли ползёт, то ли прыгает, то ли падает. Бррр… Не дай Бог такого счастья. Я уж лучше как-нибудь копытцами поперебираю. Или не лучше? Ладно, не буду о грустном. Сейчас куда актуальнее проблема ночёвки.
Уже совсем стемнело, и с каждой минутой сгущающийся мрак всё быстрее наползал из леса. Как только кошмарик что-то разбирает? Я вот ни фига уже не вижу.
А Алехандро споро, хоть и неуклюже, наворачивал круги по разорённой полянке, складывая вновь обретённое имущество в кучку по середине. Минут через двадцать он распихал добро по котомкам и, почесав репку, уставился на сумки.
Ага. Седло, попона и три внушительных торбочки унести ему будет непросто… Упс! Не! Я его на себе не повезу, хоть разноцветного, хоть монотонного. Пошёл на фиг, зомбя гниющая! Ещё не хватало от него какую-нибудь заразу подцепить.
Поэтому, когда он потянулся к седлу, я глухо и угрожающе зарычала, склонив голову к земле. Неа моё счастье, верёвку Алехандро уже упаковал. Сама видела, как запихивал её на самое дно, обманутый моим наносным спокойствием и покорностью.