В любой гадости ищи свои радости
Шрифт:
На все вопросы директора я угрюмом молчала, опустив глаза в пол, чем кажется, напугала присутствующую при ‘разборе полётов’ мать пострадавшего мальчика до нервных колик. Нет, я рассказала про книгу, которую всю следующую после инцидента ночь старательно и коряво склеивала, но про то что было потом…
И не в страхе или гордости дело было. Просто я абсолютно не помнила что и как делала с того момента, когда глаза подёрнула алая пелена ярости и до того мига, когда вылетела из пустого кабинета химии, где всё произошло.
Ну, не совсем пустого. Рыдающий
Позже со слов пострадавшего выянилось, что ни с того ни сего я побледнела и, отобрав книгу, огрела мальчишку стулом. Ударила я спинкой и плашмя, но достаточно сильно, что бы пацан отлетел метра на полтора в сторону и врезался головой в шкаф, об который и выбил зуб. И даже не выбил, а сломал.
Неприятная в целом история закончилась, как это ни странно, неплохо. Училась я хорошо, вела себя тихо и учителя попросту не поверили в то, что я ударила первого хулигана в классе намеренно.
Чего нельзя сказать об одноклассниках. Они с тех пор никогда не брали моих вещей без спроса и относились с уважением и даже некоторым пиететом до окончания школы.
Конечно, Алехандро не знал всего этого, когда поднял голову и озадаченно посмотрел на меня. А злость уже туманила глаза… Удивлённо фыркнув, вонючка почесал голову. Из спутанного колтуна выпала белёсая жужелица и брякнулась прямо на книгу. Ррррр! И меня переклинило… Грозно рыча, я бросилась на горбуна.
Не знаю, чем бы дело кончилось, если б не путы. С обмотанными верёвкой ногами бегать невозможно и я грохнулась, пропахав с метр полянки. Когда очухалась, Алехандро озабоченно рассматривал развязанную верёвку. Чёрт!
Пока я собирала конечности и трясла головой, он уже обошёл меня и привязал заново. И теперь, думается, следить будет не в пример внимательнее. Что я наделала?!
Походя похлопав меня по шее, вонючка вернулся к куче хвороста. От такой наглости я так обалдела, что даже не попыталась его лягнуть или укусить.
А он открыл книгу и, пробормотав что-то невнятное, дунул на неё. Ничего не произошло. Алехандро почесал переносицу, подумал и хлопнул себя по лбу, отчего с его головы посыпалась мелкая насекомая живность. Потом достал из-за пазухи синий камушек на длинной цепочке и коснулся им желтоватой страницы. Книга моментально увеличилась до размеров хорошего альманаха.
Послюнявив грязный палец, он принялся листать страницы. Довольно осторожно, честно говоря.
Если бы не его руки! А вонючка, вчитываясь, что-то бубнил, сосредоточенно шевеля губами. Минут через десять он, видимо, нашел что искал и, положив книгу на траву, покосился на меня.
Наверное, обалдевшая от увиденного, выглядела я забавно. По крайней мере Алехандро, глянув на меня, усмехнулся. От того как жутко перекосилось его личико при этом, я попятилась. А так как до сих пор не поднялась и попросту сидела в раскоряку, вылупившись на читающего уродца…
Вопреки моим ожиданиям вонючка при виде ползущей от него
Только как-то особенно горько усмехнулся и отвёл взгляд. От удивления я даже икнула.
А уроде… нет, всё-таки Алехандро выбрал из кучи хвороста с десяток небольших палочек и занялся разведением костра. Когда огонёк уже бодро облизывал несколько толстых сучьев, он достал из торбы несколько котелков, вложенных один в один. Выбрав небольшой, литра на три, с круглым дном, он, проверив узлы на моей привязи, удалился.
Вернулся быстро. Слишком быстро, чтобы я успела разобраться с путами. Честно говоря, буквально оглушённая тем, что неожиданно увидела в ходячем ужасе живого человека, я даже и не пыталась освободиться. Просто не сообразила. А жаль…
Человек или нет, но вонял Алехандро так, что тошнота привычно и вольготно расположилась в горле и только выжидающе хихикала, расслабленно покачивая ногой. Если так дело и дальше пойдёт, я до возможности освободиться просто не доживу…
Безнадежно вздохнув, я улеглась на траве, положив голову на передние ноги. Вроде удобно. Если не думать, как это со стороны смотрится.
Горбун тем временем раскладывал около весело потрескивающего костра свои пожитки. Котелок с водой был не единственным, что он принёс из леса. Кроме него имелись ещё грязные корешки, пучки травы и каких-то цветочков, тряпичный свёрток, вероятно извлечённый из складок рванья, пока я копалась в себе, и небольшой насквозь мокрый мешок. Это-то откуда? Судя по приличной луже вокруг, за пазухой такое не спрячешь…
Мешок заметно дёрнулся, и меня переполнили самые дурные предчувствия. Аргументировать своё беспокойство я бы не смогла, но в свете событий прошедшего дня и дня сегодняшнего ничего хорошего уже не ждала по определению.
А вонючка, не обращая на меня ни малейшего внимания, что то бубнил себе под нос, периодически заглядывая в книгу. Ножом, так напугавшим меня накануне, он мелко покромсал корявенькие корешки, разложив их кучками напротив себя и принялся разбирать принесённые травы.
Какие-то он, довольно улыбаясь, откладывал в сторону. Какие-то бросал в огонь, морщась, как от зубной боли. Пару раз Алехандро поливал больше не шевелящийся мешок водой из котелка.
Приглушённый бубнёж кошмарика постепенно успокоил меня, и я то и дело клевала носом. За что и поплатилась. Видимо задремав, я не придала значения тому, что вонючка закончил разбирать своё сено на стебельки и, кряхтя, поднялся на ноги.
Почти привыкнув к мерзкому виду Алехандро, я только сонно лупала глазами, когда он задумчиво почесал голову, устроив небольшой жуко и гусеницепад… Равнодушно зевнула, когда снял с соседнего дерева пыльную торбу… Вяло фыркнула, когда он проверил узлы на верёвке, идущей от моей шеи к мощному стволу старой берёзы…
И чуть не окочурилась, когда он нацепил торбу мне на голову!!! А Алехандро потрепал обалдевшую от неожиданности меня по спине и ушёл. Мамочки…
Истерично взвизгнув, я вскочила на ноги. Что за! Чёрт!