В любой гадости ищи свои радости

Штаний Любовь В.

Но сейчас было не до того. Нагнав разноцветную буку, я цапнула его за шкирку сзади и тормознула.

Как он не заметил моего появления раньше не понятно, но, возможно, слишком разозлился, чтобы смотреть по сторонам. Впрочем, сообразительности это ему не прибавило. По мне, так глупо молча бить наугад себе за спину, когда ручонки, плечи и мозг не скоординированы. Естественно, кошмарище промазало.

Не желая искушать судьбу вторично, я выплюнула драный ворот и тихо зашипела. Дико вращая глазами, мотнула головой в сторону дерева с сумками и чуть присела, показывая, что там не всё ладно. Алехандро

озадаченно замер и, хотя в его глазах всё ещё билось желание порвать меня на кусочки, задумался.

— Что случилось? — Спросил он тихо, рассматривая меня со странной смесью злости и радости.

Я снова мотнула головой в сторону странного шума и прижала копыто сначала к зубам, а потом к уху. Горбун сглотнул, но понял и застыл, прислушиваясь. Через несколько секунд до нас снова донеслось ворчание. Убедившись, что уродец его услышал, я осторожно двинулась так, чтобы ветер снова начал дуть в морду. Алехандро, помедлив, всё же пошёл следом.

Через какое-то время мы смогли рассмотреть то самое заветное место, где я оставила сумки. И хорошо, что старались ступать бесшумно, потому что под деревом орудовал большой страшный зверь, отдалённо напоминающий медведя. Правда, лишь размерами и общими контурами здоровенной туши.

Шкура была серого цвета с зеленоватым отливом на спине и бурым на брюхе. Широкую морду венчали маленькие острые ушки, мощная челюсть выдавалась вперёд, как у собаки или волка.

Маленькие круглые глазки были расположены очень близко друг к другу, а нос заменяли два небольших отверстия между ними. Лапы же у зверя были толстые и кривые, а длинные пальцы животного заканчивались тёмными когтями.

Вот эти когти, вкупе с выступающими наружу клыками и размерами твари в целом непрозрачно намекали на то, что зверюшка далеко не травоядная, а у нас с Алехандро образовалась новая проблема. С сомнением покосившись на горбуна, достающего из-за пазухи нож, сравнила габариты его и зверушки. Стало дурно. Нельзя позво…

Неожиданно раздался дикий визг. Резко обернувшись на звук, я захрипела от ужаса. Мишка (буду называть зверя так, за незнанием другого имени) корчился в судорогах под деревом, катаясь по земле. В его окровавленную морду вцепилась феечка из бункера, а из одного глаза торчала рукоять крохотного кинжала. Уловив момент, мелкая психопатка с крылышками, вытащила нож и воткнула его в другой глаз, да с такой силой, что тоненькая ручка погрузилась в глазницу по локоть. Зверь взвыл и со всей дури полоснул по собственной морде когтистой лапой, буквально размазав по ней фею.

От этого зрелища, меня замутило. И так, что ближайшие кусты сильно пожалели бы о том, что именно они оказались ближайшими, будь у них разум. Но думать и чувствовать кусты не умеют, так что когда я, почти наверняка бледно-зелёная, выползла из них, претензий не предъявили и бузить не стали. Оглядевшись, нашла взглядом Алехандро, который с кристаллом в одной руке ножом в другой осторожно подходил к неподвижному уже зверю. Блин, откуда там вообще взялась эта фея-убийца? А вдруг, она не одна? Но… Там же уродец! А феи изначально именно на него и охотились!

Сердце упало. Увидеть ещё и смерть человека в дополнение к кошмарной гибели мишки и феи, как бы опасны они ни были?! Преодолевая тошноту, я кинулась к Алехандро,

но тот уже стоял над трупом зверя и лишь криво улыбнулся, глянув через плечо.

— Ты только представь себе, что было бы, открой эту сумку я, а не хонти. — Покачав головой, просипел горбун. — Она была открыта, и я завязал её ещё в убежище. Вероятно, именно тогда эта пакость туда и пробралась. Скорее всего, насколько я в этом разбираюсь, фей вызвали заклинанием, ограничив площадь воздействия стенами здания. Поэтому, когда я вынес одну в сумке, её оглушило, но… В любом случае, всё закончилось хорошо, к тому же теперь у нас есть мясо. Хонти довольно вкусные, если приготовить в углях.

Я слушала Алехандро молча. Хотя говорить мне не дано, даже сумей, молчала бы как немая. С какого перепуга он передо мной распыляется? Да ещё так, будто реально пытается не-то успокоить, не-то утешить… Как-то слабо верится, что уродец в кои-то веки блеснул умишком и понял, кто я на самом деле. Тем более что я уже и сама начинаю сомневаться, что ещё пару дней назад была нормальной среднестатистической девушкой. Вариант с чокнутой лошадью кажется куда более правдоподобным, чем всё то, что происходит в последнее время.

А если горбун остался при своём, зачем передо мной хвостом машет? На фига рассказывать, как правильно готовить хонти? И кому?! Кобыле? Да ещё и свистнувшей все его припасы?! Не говоря уже о том, что эти самые припасы ещё и сожравшей в одно рыло без зазрения совести…

Или он рассчитывает, что раз воду ношу, то и медведя разделывать, обмазывать глиной и засовывать в костёр тоже я буду? Ну, уж дудки! И так я слишком… Многофункциональная, вот! И прыгучая, и летучая, и стенопробивучая. Какая еще? А! Плавучая, на сосну залезучая, в бункер к феям закидучая, из глины доставучая… И это только по самым скромным подсчётам. Чтоб я копытами ещё и готовила?! Да ни за какие коврижки! Тем более не представляю, как это сделать, даже возжелай я порадовать кошмарика медвежатинкой…

Я старательно думала о чём угодно, имитируя (больше для самой себя) возмущение, лишь бы не смотреть на останки хонти и не позволить себе… да, именно. Признать, что Алехандро прав. Открой сумку я или сам горбун, участь несчастного мишки бала бы иной, но мы не стояли бы сейчас здесь.

Глянув на извазюканую далеко не только кровью оскаленную морду нашего невольного спасителя, я с трудом сдержала новый порыв тошноты. А ведь я сумку с феей битый час в зубах несла. Потом ещё и ела рядом. Вряд ли, очнись она чуть раньше, ткань торбы устояла перед напором ножа. Так что…

Страшно стало почти до дрожи. Хотя почему почти? Дрожала я вполне реально.

Алехандро, бросив на меня странный взгляд, потянулся к лицу, то есть к морде, но и без его прикосновений подташнивало всё ощутимей, хотя добытый столь дорогой ценой обед уже украшал недалёкие кусты. Истерически всхлипнув, шарахнулась в сторону. Во что я вляпалась?

Лучше бы гадскую блондинку пуфиком по голове огрела ещё в салоне! Они у нас тяжёлые, поскольку на основе деревянного каркаса. Если бы знала, чем её визит закончится, и кресла бы не пожалела — пожертвовала бы спиной и нашла в себе силы запулить в тварь белобрысую. А я ей: ‘Чем могу помочь’. Квакозябра вежливая! Бестолочь исполнительная!