В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 1
Шрифт:
– Что ж поделать. Полтинник – дата до неприличия круглая и такая же прожорливая! – Клиффорд Миллер впервые подал свой тягучий голос с противоположной от меня стороны стола, перебивая Эдварда Харпера с видом замаявшегося зрителя на столь дико скучном шоу. – Это так, чисто из любопытства, – вытянув губы пухлой вишенкой, он наконец-то посмотрел в сторону своего боса почти невинным взглядом избалованного мальчика. – Насколько в этот раз папочка готов раскошелиться, если уже палит столь баснословные суммы на приобретение новых рабочих кадров?
Нет, он не посмотрел в мою сторону, но пущенная им баллистическая самонаводящаяся стрела попала точно в цель. Вот уж не думала,
– Клиф, как твой непосредственный начальник, могу тебя успокоить и заверить со всей ответственностью, что лично ты без дела не останешься. Обсуждать возможные премиальные мы тоже пока не будем.
– Ну, не знаю… как всегда, все слишком неопределенно и туманно. Опять неожиданные командировки в самый неожиданный момент? К тому же, я не особо горю желанием провести свои законные рождественские праздники, как в прошлый раз, за какой-нибудь экзотической фотосъемкой очередного обожаемого внука премьер-министра, орущего во всю глотку в седле напуганного им же до смерти несчастного белого пони. Подобные проекты как-то не слишком стимулируют творческий потенциал, если скорей не наоборот! К тому же… мне тут на днях звонили из французского издательского филиала "Верджл-Флеш". У них вроде самих как бы… большая нехватка рабочих рук под конец года.
– Ну, что ж, Клиф. – мистер Харпер невозмутимо раскрывает перед собой очень пухлую папку-скоросшиватель, другой рукой надевая на нос небольшие очки в тонкой оправе. – Если Верджл готов заплатить за тебя откупные, лично я им в этом деле препятствовать не стану. Я так понимаю, все, что ты только что тут сейчас наговорил, должно быть внесено в протокол собрания в виде особой поправки для списка под грифом Топ-ONE?
Никогда не видела, как бледнеют лица у альбиносов, и уж не думала, что стану прямой свидетельницей данному "феномену" когда-нибудь вообще.
Чуть позже, я узнала, что значило выражение "Проблемы "Глобал-Вижн" под грифом Топ-ONE". Это были проблемы и проекты компании, о которых должен был быть поставлен в известность сам президент буквально с момента их возникновения.
– Черт, Эдвард, ну у тебя и шуточки! – Миллер даже отпрянул от спинки кресла грудью к столу, заерзав в своих стильных обтягивающих джинсах со множеством заклепок, ремешков и цепочек по сиденью кресла (не совсем приятный звук для человеческого слуха, скажем так).
– Я же не сказал, что мне уже предложили работу!..
– Тогда в следующий раз постарайся на наших собраниях не распространяться о своих нерабочих телефонных разговорах. – у Эдварда Харпера не повысился ни тон голоса, ни нажим ударений на определенные согласные в словах, но то что это был контрольный для зарвавшегося подчиненного – не подлежало никаким сомнениям. – Здесь все конечно подписывали пункт о не разглашении и прекрасно знают, чем чреват корпоративный шпионаж, но не забывай, что помимо протоколов, в компании работает самая мощнейшая независимая информационная система самого последнего поколения. Как там ее в миру называют? Молния-сплетня? Способна за считанные секунды преодолеть расстояния в тысячи миль (сделав несколько витков вокруг земного шара) и уже через пару минут осесть типографской краской на последних страницах ближайшего выпуска "Вечерний Леонбург". Про электронный вариант в просторах глобальной сети я скромно промолчу. И, знаешь, будет так обидно после всего… Тебе позвонил кто-то из старых дружков из Парижа, а все решат, будто тебя захотел переманить сам главный редактор "Вержил-Флеш". Сколько уйдет времени, чтобы опротестовать
Кажется предел заключительного удара был достигнут обширным кровоизлиянием лица Клиффорда Миллера.
Кроме спокойного ровного голоса главы фото-рекламного отдела «Глобал-Вижн», на слух как минимум сорока присутствующих свидетелей начало ощутимо давить всеобщее гробовое молчание. Сказать, что я испытала некий животный восторг с злорадным довольством, соврать себе процентов на двести.
Едва ли я была уверена, что полюблю свою новую работу до беспамятства, до чувства острой ревности ко всему живому и не живому, но становиться персоной нон-гранта для таких людей, как Эдвард Харпер (и упаси господи, Мэндэлла-младшего) меня совершенно не тянуло.
– Ну, что ж… О самом важном, о личном наговорились… – публичная демонстрация циферблата платинового Ролекса на левой руке ведущего оратора со спокойным взглядом, отмечающим пройденные минуты канувшего в небытие рабочего времени. – Тогда, надеюсь, мне позволят перейти к вопросам второстепенной значимости?..
Вопросов, как выяснилось за ближайший час, оказалось целое море с примыкающим каналом-пролива дополнительного водохранилища. К тому же, они относились как раз к тем проблемам, которые едва ли оценишь в состоянии близком к прострации. Так что, когда я вернулась с Робин в свой кабинет и вместо длинного списка по ближайшим фотосъемкам ближайших пары дюжин спецпроектов, возглавляемых моей будущей съемочной командой, я услышала восторженные осанны в честь внешности Дэниэла Мэндэлла-младшего, естественно, меня чуть кондратий не хватил.
–…Да, но я и представить не могла, что в жизни он окажется таким… офигительным душкой и красавчиком! Боже, видела бы ты с моей точки обзора, какая у него… филейная часть! Особенно, когда он сунул руки в карманы брюк и натянула на обеих пяти точках этот свой… серебристый твид… – ладонь девушки прижимается к груди в демонстрационной попытке унять собственную аритмию со сбившимся дыханием. – У меня буквально остановилось всё, что только могло остановиться!
Это как-то странно, но когда Робин три года назад после первого дня съёмок с таким же восторженным ажиотажем и закатыванием глазок описывала физические достоинства Брайана Степлотна (про сотни других фотомоделей, знаменитостей и иных представителей большого мира моды, спорта, кино, рекламы, политики и прочего можно скромно промолчать), я не испытывала острого желания заткнуть её иногда не в меру впечатлительный ротик чем-то в меру плотным и материальным.
Скажем, у меня буквально отвисла челюсть и по телу гудящими разрядами пошла нервная циклическая дрожь. В голове в который раз за день перемкнуло, усиливая пережитые час назад обострившиеся эмоции с не менее обострившимися запахами и… ощущениями.
Душка?!.. Я не видела, какая у него… «филейная часть»?
Знала бы Робби, что я когда-то не только её видела, при чём без какой-либо натянутой поверх ткани брюк, но и ещё имела возможность исследовать собственными руками, пальчиками и… не только руками.
Очередная атака-удар удушливого прилива беспричинной паники. На вряд ли в нем имело место хотя бы нескольких процентов эротического напряжения (или всё-таки имело?)…
Да чтоб вас всех!..
– Только не говори, что всё собрание ты думала лишь о… филейной части Дэниэла Мэндэлла-младшего!
– Ты права. – нервно хмыкает и… в который раз задумчиво закатывает глазки. – Звучит как-то грубовато. Лучше старый проверенный вариант – попка, как орех!..
Если она сейчас же не остановится…