В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3
Шрифт:
– Эллис, повернись и посмотри на меня. – и мне уже не нравится твой голос! Я не чувствую в нём ничего! Абсолютно НИЧЕГО!
Не надо! Умоляю!
Машинально и ещё сильнее цепляюсь за одеяло, разве что не вгрызаюсь в него зубами, и на этот раз слёзы сами по себе и без какого-либо усилия начинают заливать лицо. Бл*дь! Сколько можно? Я скоро от них свихнусь! От них и от твоей боли!
– Эллис! – давление твоей руки и пальцев становится более ощутимым и сильным, практически пробирая до костей. – Ты снова вынуждаешь меня повторять дважды. Прошу… просто повернись. Ничего смертельного не случилось…
Тепло, мягкость или что-то ещё? Я не понимаю! Не могу разобрать, как и поверить, что слышу их в твоём
– Пожалуйста… простите меня!.. Я сама не понимаю, как могла такое сказать… Клянусь! Такого больше никогда не повторится!
О, боже! Твоё лицо в сумерках комнаты с едва различимыми чертами кажется невероятно тёмным, скрытым на треть чёрными тенями и полутенями живой, но по прежнему бесчувственной маски моего любимого Чёрного Бога. Ещё более пугающее и от этого завораживающее и притягивающее к себе ещё сильнее и непреодолимее, чем раньше. Если когда-нибудь (и желательно очень скоро) оно станет свидетелем и причиной моей смерти, то пусть им будет только оно и ничье больше!
– Всё уже позади… Тшшш… не думай об этом. Тише, моя девочка.
Твои руки оплетают мои плечи и затылок, поднимают и прижимают к твоей груди и плечу, убаюкивающий голос окутывает своими смертельными нитями ядовито-сладкого дурмана на сердце, в сердце, в измученном сознании… Господи, всего пара ничтожных секунд, мгновений в несколько надрывных ударов сердечной мышцы и меня затягивает в тебя подобно сильнейшему в миру притяжению чёрной дыры, на грани потеряться в ней (в тебе!), раствориться в твоей тьме окончательно и без права на возврат. Я и не хочу возвращаться! Больше никогда!..
Меня вскрывает уже до основания. Я просто не могу остановиться! Не могу поверить, что ты пришёл ко мне, потому что простил…
Если бы только я могла вцепиться сейчас в тебя со всей дури и больше никогда не отпускать… Но, похоже, у меня едва хватало сил лишь немощно скользить дрожащими пальчиками по мягкой ткани твоей синей сорочки. Я и сейчас с трудом понимала, что ты снял пиджак и от твоего мощного и сверхсильного (почти неуязвимого) тела нас отделял тонкий слой дорогой материи из египетского хлопка.
– Тшшш… всё хорошо. Я рядом… Ну всё. Успокаивайся. Я же не мог оставить свою девочку некупанной и грязной? И тем более такой заплаканной.
Я наверное точно чокнутая (хотя этот диагноз уже должен быть прописан в моей медкарте под графой хронические заболевания и необратимые патологии куда больше, чем два последних месяца!). Но я ощущаю, как меня ведет под твоими пальцами, глубоким голосом и словами и… снова режет выбивающим возбуждением по занывшим эрогенным зонам и мышцам в клиторе и в вагине. Ты не просто меня согреваешь своей сводящей с ума близостью, ты пускаешь её энергетической инъекцией мне под кожу в мою кровь, в сердце и в кости! Неужели я только сейчас поняла, что уже не смогу без неё? Что ничто и никто не согреет меня так, как это способен делать только ты один?!
– Посмотри на меня. Покажи свои зареванные глазки и улыбнись своему Хозяину.
– Не надо! Я не хочу, чтобы вы меня видели такой… такой страшной!
– Надо, Эллис! Я так хочу, как и увидеть, что ты больше не плачешь…
Разве тебя может что-то остановить и тем более если это я? Ты и сам это прекрасно делаешь своими руками – чуть отстраняешься, смещаешь пальцы правой руки с затылка на лицо, привычным и почти ласковым давлением на подбородок и скулы заставляешь меня откинуть голову назад и вновь встретиться глазами с бездонной глубиной твоей всепоглощающей тьмы. Но мне впервые
Я же свихнусь окончательно, сдохну на этот раз буквально, если ты снова это повторишь – если вновь позволишь мне уйти!.. Я ведь без тебя никто и ничто! Я даже не могу дышать и думать, если не увижу твоих глаз, не почувствую твоих рук и не услышу твоего голоса.
–…Уже всё позади… Ты у меня умничка… – если не буду ощущать твоих сильных пальцев и тёплого бархатного дыхания на своём лице… того исключительного мгновения – незримого перехода-слияния наших сердец и сущностей в тот головокружительный момент, когда твои губы прикасаются к моей переносице в нежнейшем поцелуе моего любимого Хозяина. – Я рядом… Я всегда рядом, что бы не случилось и… что бы я не сделал…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Не даром говорят, что это не судья подписывает смертный приговор осужденному, а сам преступник. Ведь ответчик прекрасно знал, что пошёл против закона и воспитавшего его социума, нарушив идеальный уклад жизни цивилизованного общества, которое ещё до его рождения продержалось и выстояло на своих моральных устоях и высокодуховных ценностях не одну тысячу лет. Ему же сызмальства твердили, что хорошо, а что плохо, что считается правильным, а что нет! И он не мог не понимать, во что ему могут вылиться его пагубные желания и пристрастия. Закон один для всех (или в подавляющем большинстве для тех, для кого они создаются!). Тогда почему он его нарушает? Что его толкает совершить этот проступок, практически не задумываясь о последствиях или наивно полагая, что ему это каким-то образом сойдёт с рук? Где для него заканчивается та самая черта между добром и злом, и когда он теряет ту связующую с реальностью нить, что делала его все эти годы в глазах окружающих людей правильным человеком? Когда он решает, что есть вещи, которые он обязан и должен совершить, не считая свой поступок вопиющим уголовным преступлением? Что его на это толкает, почему он себя оправдывает, почему однажды перестаёт считать себя виновным?
Как там ещё принято говорить? Настоящая власть не у тех, кто печатает деньги, а у тех, кто придумывает законы? Выигрывает всегда тот, кто сам создаёт правила игры?
Я проиграла тебе изначально, потому что попала именно на твою территорию, в твоё Чёрно-Красное Зазеркалье – в оживший кошмар вывернутой на изнанку Страны Чудес, где правит один единственный человек Дэниэл Мэндэлл-младший. Твой Кровавый Эдем – бесконечный лабиринт из искаженных зеркальных порталов, твой мир, твоя реальность… Твоя Вселенная! И очутилась я в нём не по собственной воле, хотя и побежала за собственным белым кроликом своими ножками, наивно полагая, что меня ждут сказочные чудеса и волшебные открытия в одной из твоих кроличьих нор. И да, они меня там и поджидали, разве что в абсолютно ином ракурсе и представлении о красивых историях. А на что я ещё могла рассчитывать с моими-то нестандартными вкусами и мрачными фантазиями? Конечно, я бы никогда в здравом уме и в трезвой памяти не зашла за дверь с надписью Сайлент-Хилл или Улица Вязов, но я как-то это сделала, тебе удалось меня туда заманить… при чём с самого начала ты ничего мне не обещал, даже пряничного домика с Чудесным Садом (десять миллионов фунтов в год – не в счёт). Я сделала это сама. Сама открыла эту дверь, сама зашла в чёрный за нею коридор и… провалилась в твою чёрную дыру… Сама?