В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3
Шрифт:
Как я ещё не вцепилась пальцами в твою ногу и не упала на пол? Как я не потеряла сознания и не закричала?..
– Пожалуйста… я… я… простите меня!.. – я даже не сразу почувствовала, как по моему лицу сбегают слёзы. Если бы мне сказали, что я плакала в тот момент, ни за что бы не поверила! – Этого больше никогда не повториться! Честно, я больше…
– ЖИВО! НА ВЫХОД! Ещё одно слово!.. – вот это и был самый настоящий и практически смертоносный удар. Твой сдавленный хриплый рык.
Впервые за столь невообразимо долгое время я услышала, как ты повысил свой голос почти до крика и меня подрубило им по всем сухожилиям и натянутым нервам,
– Просто сделай это! Уйди! МОЛЧА!
А что я вообще могла? Попробовать пойти тебе наперекор?
Господи, я же понятия не имела, на что ты был способен в таком состоянии. Я итак ощущала, как меня накрывало удар за ударом тем, что сейчас рвалось из тебя, и что ты так старательно и мастерски в себе удерживал. Мне хватило и этих нескольких секунд убийственных ощущений – вспарывающей до мяса и внутренностей взрывной волны моей собственной ответной боли, дробящей изнутри кости и костный мозг моральной и физической беспомощности.
Я вообще не знаю, как сумела выжить после такого, да ещё и как-то встать на ноги, сделать несколько неровных шагов… куда-то…
Остальное, как в каком-то чёрно-сером сне. Вроде должна видеть куда и где иду, а перед залитыми слезами глазами только въевшийся в сетчатку отпечаток твоего лица. Застывший лик – чеканная маска чёрного божества… вернувшегося благодаря моим стараниям изголодавшегося Дьявола и моего любимого палача.
Поздравляю, Эллис! Ты сделала почти невозможное! Испортила то, чего итак нельзя было исправить!
Не помню, когда и как добралась до своей спальни, моё тело сделало это за меня чисто на машинальных и условных рефлексах. Как бросилась на кровать, зарываясь с головой под одеяло, едва соображая, что делаю и зачем. Только лишь чувствую, как пропускаю через дрожащее от психического озноба тело нескончаемые разряды выжигающей боли, страха и сводящей с ума вины. Я боюсь думать, боюсь вспоминать и анализировать, мне проще просто рыдать в подушку и не подпускать к сознанию только что пережитые и въевшиеся в память картинки последних минут в твоём кабинете.
Но разве это возможно? Особенно, когда ты совсем рядом и совершенно один так же мучаешься от причиненной мной тебе боли. Как будто я ощущаю не свои детские страхи (наказанной и отправленной в угол за плохое поведение маленькой девочки), а именно то, что происходит с тобой сейчас. Словно тону и захлебываюсь под неподъемным прессом твоих ментальных атак, настолько сильных и мощных, что на собственные надорванные эмоции и развороченные раны уже не остается никаких осознанных сил. Впервые ясно понимать, что это не моё, что это ты топишь меня в своей боли и наказываешь очередным чувством вины, как самой страшной казнью из твоего обширного арсенала пыточных инструментов. И чем дольше я остаюсь в этом одна, тем глубже впиваются, дробят и вспарывают тело с рассудком зазубренные лезвия её ледяных кинжалов.
Господи… как? Как я это сделала и почему? Ведь всё же было так хорошо! Как я умудрилась всё испортить? Да что со мной не так?
Это ужасное наказание! Лучше бы всыпал мне реальной плетью или ремнем, вложил
Я не знаю сколько прошло времени, сколько ты продержал меня (и себя!) в этом расплавленном безумии. Сколько бесчисленных ударов пульса оно циркулировало выжигающей кислотой по нашим артериям и сердцам лишая последних сил и желаний… раз за разом, вздох за вздохом, снова и снова? Я то прекращала рыдать, то начинала по новому кругу и, похоже, ей было попросту фиолетово насколько я уже от неё ослабла. Её переменного тока – нескончаемых перепадов от нуля и до сто тысяч вольт – было достаточно, чтобы сжечь меня до основания за ближайшие часы или минуты.
Но ты всё-таки пришёл, хотя я на это уже и не надеялась (по крайней мере не сегодня). Не знаю когда. Я не следила за временем и не хотела. Просто в какой-то момент собственная слабость уже казалось достигла своей крайней точки. Я слишком от неё устала, до раскалывающей головной боли, до желания отключиться прямо сейчас, а лучше сразу умереть… Но твой приход словно запустил целый блок скрытых резервов. Заставил вначале оцепенеть, застыть в позе умирающей страдалицы, которая тут же под тенью твоей близости забыла из-за чего она вообще всё это время рыдала. А затем уже превратиться в сплошной оголенный сенсор всех органов чувств одновременно – в слух, в осязание, во внутреннее зрение…
Я ведь так и не смогла обернуться и посмотреть на тебя. Не хватило ни смелости, ни духу. Попросту испугалась (едва не до смерти!).
Прикидываться спящей было уже довольно поздно, но и найти в себе сил – взглянуть в твоё лицо, узнать, насколько ты изменился (и изменился ли хоть как-то) с нашей недавней ссоры, я тоже не сумела! Я итак знала, что оно скрыто под пугающей тенью твоей самой тёмной и самой бесчувственной маски.
Теперь мне только и оставалось, что вслушиваться в твои шаги и неспешные передвижения, в ожидании того момента, когда ты подойдешь ко мне и заставишь посмотреть на тебя сам – заставишь принять неизбежное. Новую дозу смертельной боли или долгожданное спасение?..
Вцепившись перенапряженными пальцами в край одеяла, вбирать всеми клетками воспаленного тела каждый звук и любое проделанное тобою действие даже через стену, безошибочно угадывая, где ты и что сейчас делаешь. Как заходишь в ванную, как через несколько секунд включаешь воду. Спустя какое-то время снова выходишь в спальню… Ровным шагом на меня – к кровати. В десять бешеных ударов моего сердца за каждый твой приближающийся шаг.
Желание снова расплакаться так и не проходит до конца, но я всё равно не могу. Мне куда страшнее сделать это на твоих глазах – сделать тебе больно опять.
Последние футы последних шагов. Меня накрывает новой волной панического страха, едва ты окончательно накрываешь меня своей близостью – присаживаешься на край кровати и… осторожно касаешься моего плеча. Негласная команда-жест, которому я должна тут же и беспрекословно подчиниться – потянуться за её направлением, потянуться к тебе. Но я не могу! Всё что угодно, только не это!
Я не хочу, чтобы ты видел меня такой – раскисшей, заплаканной, с опухшими чертами лица… Я же думала, ты меня прогнал насовсем! Я не ждала, что ты явишься! Пожалуйста, не надо!