В Мире Иллюзий

Ерова Мария Александровна

– Да, но… - Мэлвин в облике Алекса громко хохотнул. – Своих детишек ты хорошо спрятал. Остались только эти… Прости, но на войне все средства – средства.

– Отпусти их! – Потребовал Тери. – Приди и мы разберёмся, как взрослые люди! Нечего ввязывать сюда детей!!!

– Хватит болтовни! – Голос Мэлвина стал вдруг сухим и холодным, улыбка исчезла с лица. – Ну что, Ваше Высочество? Вы согласны? Обменять свою персону на жизнь этих милых, беззащитных деток?!

Мирию лихорадило как при сильнейшей простуде. Мысли сбивали одна другую. Она не

знала, как поступить отчаяние уже скрутило всё её нутро, и она не могла произнести ни слова.

– Ну что ж. – Мэлвин тяжело вздохнул. – Тогда перейдём к крайним мерам.

В его руке блеснул изящный перочинный нож, который он поднёс к шее Вейча, и медленно, очень медленно начал вести им от уха мальчика по направлению к подбородку. Кровь незамедлительно выступила вслед за острым безжалостным, как и его хозяин, лезвием. Лицо Вейча сморщилось от боли, рот беззвучно приоткрылся…

– Я убью тебя! – Заорал Тайлер, теряя всякий контроль.

– Успокойся, это всего лишь кожа. – Улыбаясь, промурлыкал Мэлвин. – Вот если я надавлю чуть сильнее…

Раздался громкий крик, больше похожий на рёв, и в ту же секунду, едва не сбив Мэлвина с ног, на него налетел Рейман, махая кулаками – нервы маленького Тайлера всё же не выдержали.

– Не смей его трогать, ты, придурок! – Вопил он своим детским голоском, и Мэл, разозлившись, схватил его за шиворот, в два счета обездвижив, и занёс нож, намереваясь воткнуть его в шею ребёнка.

– Остановись! – Мирия закричала громче всех, не в силах больше выносить подобного зрелища. – Прошу тебя, я на всё согласна… Только не убивай их…

Мэлвин осторожно опустил Реймана на пол (малыш тут же бросился на колени к брату, пытаясь руками остановить льющуюся из раны кровь), тут же успокоившись и взяв себя в руки.

– Это другое дело…

– Мирия, нет! – Это уже запаниковал Тери

– Он всё равно обманет, Мирия, не соглашайся! – Не отставал от него Морис, понимая безвыходность ситуации, и всё же на что-то надеясь.

И только Тайлер, бледный, как смерть, молча и с ужасом, не свойственным ему совершенно, больше не произнёс ни слова.

– А если бы это были наши дети, Морис? – Сама не своя от осознания своей участи, огрызнулась принцесса. – Прости, я должна…

– Корабль ждёт, Ваше Высочество. – Довольно пропел Мэлвин. – Не заставляйте себя ждать…

3

Мне казалось, я пробыл здесь, в подобии своего пристанища не менее часа, но Морис так и не откликнулся. Возможно, он просто был занят поиском моего тела, а может быть, случилась очередная беда… Я не знал. Я уже ничего не знал. Бесполезное сознание, заточённое в тюрьму своего же мозга.

Однако кое-кто всё-таки вернулся.

– Морис не придёт. – Внимательно посмотрев на меня и предмет моей деятельности (я не отходил от серых камней, всё ещё надеясь на связь с графом Анедо) безэмоционально сообщил Бенедикт Лоя. – Мэлвин похитил детей Тайлера, и я не думаю, что целью его было прокатить мальчишек по космосу…

Я смачно выругался, ударив по камню кулаком.

Боль казалось такой настоящей, живой. Но она была всего лишь иллюзией, как и всё здесь вокруг…

– Откуда ты знаешь? – Зажимая кровоточащую рану другой ладонью, спросил я. – Ты видишь будущее или можешь перемещаться из одной головы в другую?

– Нет. – Бенедикт качнул головой. – Я сейчас на Грессии, и все каналы только и трубят об этом – о похищении детей.

– А как тогда ты попадаешь сюда? В Мир Иллюзий… Почему Морис не может так?

– Морис может, но не так. – Поправил меня он. – Наша Сила похожа, и всё же различна. Граф Анедо имеет связь с этим миром лишь когда кто-то из вас, его подопечных, в плачевном состоянии тела, то есть в коме. Я же могу сделать это в любой момент времени.

Мне гораздо больше лет, чем ты можешь предположить, Алекс. Тот возраст, что я назвал тебе – лишь относительная дата, очередная точка определённого момента моей жизни – честно говоря, не помню, какого. Но тогда мне грозила смертельная опасность, но я сумел выжить. Каждый раз я отсчитываю свои года заново, в такие моменты.

– Погоди, так тебе даже не за шестьсот семьдесят перевалило?! – Вот это была новость.

– Нет.

Я родился давно, не на Грессии и не на Трайсети, даже не на её колонии… Моя родная планета носила название Земля.

– Что?! – Я слушал и не верил своим ушам. – Неужели байки Тайлера – вовсе не байки? И, получается, ты живешь уже шесть с половиной миллиардов лет?! Бред!

Бенедикт отрешённо улыбнулся, словно и не ожидая, что я поверю. В его больших умных глазах четырнадцатилетнего подростка мирно, как море в штиле, колыхалась житейская мудрость, и спорить он не собирался.

– Я родился совершенно обычным ребёнком. Ребёнком, на умирающей планете – скорбные времена, и учёные всерьёз занимались вопросом выведения расы сверхлюдей – тех, чьи способности помогут спасти человечество от вымирания.

Я не помню того места, где я родился, лиц отца и матери, их имён, название страны и города, улиц. Ровным счетом ничего – прошло слишком много времени. Но я помню имя учёного, занимающегося этим экспериментом. Его звали доктор Родрикс, и он был добр к нам.

– Ты был не единственным… экземпляром? – Осторожно спросил я.

– Конечно, нет. – Вздохнул Бенедикт. – В проект отбирались дети от тринадцати до восемнадцати лет, очень строго, без генетически пагубной наследственности, хронических заболеваний и прочего мусора, способного завалить все дело. Этот возрастной критерий определял уже развитые способности к размножению, но ещё не запущенный механизм старения – одно из основных условий выживания нашего вида. К тому же, каждый из испытуемых проходил строгий психологический отбор. Нас делили на группы, телепаты – интеллектуалы, стихийники – в основном те, кто обладал достаточно хорошей проводимостью тела и чувством единения с природой, менталисты – из тех, чья работа мозга превышала самые высокие показатели электрической деятельности этого органа… Групп было много. Я относился к самой сложной категории – и самой малочисленной, нас всего-то было человек десять. Прототипы грёбанных ангелов, не меньше…