В мире мечты. Обзор научно-фантастической литературы
Шрифт:
Перу И. Ефремова принадлежит также роман приключений «Лезвие бритвы»(1964)*. Его нельзя отнести к научной фантастике в узком смысле слова, но в нем сделано несколько фантастических допущений. Автор писал о нем: «Цель романа — показать особенное значение познания психологической сущности человека в настоящее время для подготовки научной базы воспитания людей коммунистического общества... Роман «Лезвие бритвы» можно назвать экспериментальным в попытке отражения науки в жизни».
В романе соседствуют два начала — приключенческое и научно-познавательное. Неся большую научную нагрузку, роман сюжетно слагается из целого ряда эпизодов, предельно насыщенных действием.
«Я постарался, — отмечает автор,—положить материал на канву динамического приключенческого романа, несколько в хаггардовском вкусе. Трудно создать произведение, в котором были бы художественно сбалансированы сложные научные представления, и образы,
В 1968—1969 гг. в журналах «Техника — молодежи» и «Молодая гвардия» публиковался научно-фантастический роман И. Ефремова «Час быка» (сокращенный вариант), в котором автор показывает людей будущей Земли, живущих при коммунизме, контраст между ними и такими же землянами, но попавшими под гнет тирании олигархического строя иной планеты.
* * *
Творчеству И. А. Ефремова посвящена книга Е. Брандиса и В. Дмитревского «Через горы времени» [89] . О его произведениях рассказано в брошюрах «Мир будущего в научной фантастике»(тех же авторов) и «Советский научно-фантастический роман»Е. Брандиса [91] . В «Истории советского русского романа»в главах, написанных А.Ф. Бритиковым и посвященных фантастике, рассказано о произведениях Ефремова.
89
Брандис Е. и Дмитревский В. Через горы времени.Очерк творчества И. Ефремова. М. — Л., «Сов. писатель», 1963. 220 стр.
91
Брандис Е. Советский научно-фантастический роман.Л., О-во по распространению полит, и науч. знаний, 1959, стр. 34 — 39.
Кроме того, И. Ефремову посвящена статья М. Лазарева «О научной фантастике в творчестве И. А. Ефремова».
* * *
Вот что рассказал Иван Антонович Ефремов о своей работе:
«Мысль о полете человека в космос занимала меня давно, задолго до того, как первый советский спутник вышел на свою орбиту, показав всему миру реальность давней человеческой мечты о путешествии на другие звезды и планеты.
Подтолкнули меня к осуществлению давнего замысла побуждения чисто полемические. Западной фантастике, проникнутой мотивами гибели человечества в результате опустошительной борьбы миров или идеями защиты капитализма, охватившего будто бы всю Галактику на сотни тысяч лет, я хотел противопоставить мысль о дружеском контакте между различными космическими цивилизациями. Так родилась и созрела тема «Великого Кольца» (как я намеревался вначале назвать роман). Но постепенно в процессе работы над книгой главным объектом изображения сделался человек будущего. Я почувствовал, что не могу перебросить мост к другим галактикам, пока сам не пойму, каким же станет завтрашний человек Земли, каковы будут его помыслы, стремления, идеалы. Может быть, поэтому первоначальное, слишком обязывающее заглавие как-то само собой отодвинулось и на его место явилось другое, более подходящее — «Туманность Андромеды». Оно тоже символизировало тот межгалактический контакт, мысль о котором была мне так дорога, но давала большой простор, не связывала меня.
Должен сказать, что в этом романе я впервые сосредоточил главное внимание на человеке, на характерах своих героев. В первых рассказах меня занимали только сами научные гипотезы, положенные в их основу, и динамика, действие, приключения. Я с детства интересовался приключенческими произведениями, и когда сам занялся литературой, то считал, что в своих рассказах основным должен сделать действие, динамику и фон, достаточно экзотический, отобранный из окружающей нас природы в каких-то редких, случайных комбинациях (у меня, как ученого и путешественника, были для этого богатые возможности) . В первых рассказах главный упор делался на необыкновенное в природе, сам же человек казался мне вполне обыкновенным. Пожалуй, только в некоторых из них — как «Катти Сарк», «Путями старых горняков» —я заинтересовался необычайным человеческим умением. Именно эта линия получила свое дальнейшее развитие в романе «На краю Ойкумены»,где я впервые обратился к сложной для меня фигуре художника-эллина, а затем в «Звездных кораблях»(1947), в которых вплотную затрагивались вопросы творческого труда ученого и пришлось более серьезно размышлять над психологией, внутренним миром героев.
Мысль о контакте между жителями Земли и обитателями других миров — идею «Великого
Мне все же хотелось досказать главную мысль до конца — она не давала мне успокоиться, — и я написал, «не переводя дыхания», повесть «Сердце Змеи», в котором впервые встречаются звездолеты двух разных биологических цивилизаций, удаленных друг от друга областей нашей галактики.
Мне эта встреча представлялась интересной не только потому, что позволяла показать ряд любопытных моментов в поведении экипажей космических кораблей в такой знаменательный час. Хотелось дать почувствовать читателю, что встреча в космосе двух разумных существ с далеких миров — не простая случайность, а своеобразный итог всего их предшествующего пути. Их первый контакт стал возможен, когда обе цивилизации добились колоссальных успехов в развитии науки, техники и — что особенно важно — поднялись на высшую — коммунистическую — ступень общественного развития. Другими словами, встретились не «цивилизованные дикари», которые кладут начало новым вооруженным схваткам в масштабах галактики, а, хотя и далеко разбросанные в космосе, но близкие друг другу, братья по разуму.
Поэтому, если уж говорить о продолжении «Туманности Андромеды», то рассказ «Сердце Змеи» можно назвать своеобразным дополнением к роману».
Кому и как может служить открытие, сделанное ученым, — пусть открытие фантастическое, но лежащее в пределах возможного или даже такое, которое целиком принадлежит вымыслу? Подобный вопрос не раз ставили фантасты. Романы о судьбе открытия мы встречаем еще у А. Толстого и А. Беляева. Особенно острое звучание эта тема приобрела сейчас, когда наука овладела силами, которые могут послужить не только делу созидания, но и стать средством разрушительной войны, самоуничтожения человечества. Как никогда, повысилась ответственность ученого. И современная фантастика, ставя проблему «человек — наука», вновь и на новом материале обращается к вопросу о судьбах открытий.
Научно-фантастический роман А. Громовой «Поединок с собой»*по теме — «кибернетический» роман, в нем рассказано о попытке моделировать работу головного мозга и создавать человекоподобных мыслящих роботов, попытке, которая кончается катастрофой — искусственные люди выходят из-под власти своего создателя и погибают вместе с ним.
Но «Поединок с собой», подчеркивает автор,—не научное исследование, а роман. В центре внимания художественной литературы всегда стоит человек. Человек же — существо не только разумное, но и общественное, его нельзя представить себе вне общества. «А если рисуешь ученого, который сделал какое-то важное открытие, — пишет автор, — то приходится задумываться над тем, в каких условиях и во имя чего работал этот ученый, какую роль может сыграть его открытие, что может испытывать человек, добившийся таких поразительных результатов, как герой моего романа. Я постаралась представить себе все это... Так возник роман «Поединок с собой» — роман о трагической судьбе гениального человека и о роли науки в буржуазном обществе, о беззаветной преданности науке, о верной дружбе и о печальной любви, о победе человеческого разума и о горечи поражения, — словом, о жизни со всей ее сложностью».
А что может произойти, если будет создан искусственный мозг, превосходящий человеческий? Будет ли существо, наделенное таким мозгом, с полным правом считаться Человеком? В конце концов, что делает нас такими, какие мы есть? Такие вопросы задает герой научно-фантастического рассказа С. Гансовского «День гнева»*.
Появились отарки — результат научного эксперимента, существа, которые могут читать на нескольких языках, знакомы с высшей математикой и являются... людоедами. Эти кибернетические роботы обладали разумом, но были лишены доброты, человеческих эмоций. Их можно было бы использовать в качество мыслящих машин, но они вышли из повиновения и начали нападать на людей. «Доведенные до отчаяния фермеры выкапывали спрятанные ружья», — так кончается рассказ, рассказ-предупреждение.
В другом произведении — повести «Шесть гениев»*С. Гансовский также рассказывает о судьбе одного выдающегося открытия, которое могло либо обратиться на пользу людям, либо принести им вред. Ученый-физик делает выбор между добром и злом в пользу добра. Он борется против темных сил и после долгих, мучительных раздумий сознает, какая ответственность лежит на нем. «Я вступил в борьбу и разрушил нечто темное в самом себе, — говорит он . — Может быть, я был последним ученым-одиночкой, но я перестану быть им. Мысль об ответственности знания должна привести меня к людям».