В мире мечты. Обзор научно-фантастической литературы
Шрифт:
...Вдоль тридцатых градусов широты в северном и южном полушариях протянулась непрерывная цепь городских поселений, сосредоточенных у берегов теплых морей, в зоне без зимы... Растопив полярные шапки, человек втрое расширил субтропический пояс. К северу от северного жилого пояса простирается гигантская зона лугов и степей, где пасутся бесчисленные стада домашних животных. К югу (в северном полушарии) и к северу (в южном) были пояса сухих и жарких пустынь, ныне превращенных в сады. В зоне тропиков сосредоточено производство растительного питания и древесины, в тысячу раз более выгодное, чем в холодных климатических зонах...
Всю планету обвивает Спиральная Дорога, исполинскими мостами соединяющая через проливы все материки.
В фантастической повести А. и Б. Стругацких «Возвращение. (Полдень, 22-й век)»*мы тоже находим рассказ о Большой Дороге, опоясывающей Землю будущего:
«Удивительные самодвижущиеся дороги... Их начали строить давно, и теперь они тянулись через многие города, образуя беспрерывную разветвленную материковую систему от Пиринеев до Тянь-Шаня и на юге через равнины Китая до Ханоя, а в Америке — от порта Юкон до Огненной Земли. Дороги эти (собственно, не дороги, а поток чего-то среднего между живым и неживым) не потребляют энергии и не боятся времени, будучи разрушенными, восстанавливаются сами, легко взбираются на горы и перебрасываются мостами через пропасти. Они будут существовать и двигаться вечно, до тех пор, пока светит Солнце и цел земной шар.
Большая Дорога текла шестью ровными серыми потоками, полосами, которые двигались с разными скоростями и отделялись барьерами».
Наряду с картинами и фрагментами глобального характера в фантастике последних лет встречаются и рассказы о локальных, конкретных работах по переделке природы. Так, например, в романе Ю. и С. Сафроновых «Внуки наших внуков»*, который продолжает линию, начатую еще А. Беляевым («Под небом Арктики» и «Звезда КЭЦ») и Г. Адамовым («Изгнание владыки»), изображена будущая переделка климата Антарктиды с помощью термоядерной энергии.
Фантасты пишут и сейчас об освоении земных недр и океана. То, о чем мечтали еще раньше (подводные станции в «Лаборатории Дубльвэ» А. Беляева, подземоход в «Победителях недр» Г. Адамова и у других фантастов), нашло теперь свое продолжение, но уже в иной форме.
Вслед за разведкой глубин идет их освоение. Поэтому фантасты пишут о сверхглубинном бурении земной коры (научно-фантастические повести Е. Войскунского и Л. Лукодьянова «Черный столб»* —в одноименном сборнике, Н. Томана «Неизвестная земля»*),об укрощении вулканов и использовании геологической энергии (научно-фантастические повести Г. Гуревича «На прозрачной планете», «Подземная непогода», «Под угрозой» —в сборнике «На прозрачной планете»*),об освоении океанских глубин (научно-фантастическая повесть Г. Гуревича «Наш подводный корреспондент» —в том же сборнике).
В центре внимания большинства авторов — люди, их судьбы и характеры, иногда борьба за осуществление идеи — со стихийными силами природы или с происками врагов. Во всех этих произведениях мы находим описание грандиозных преобразований, которые сможет осуществить человек на своей планете в конце XX или следующих веках.
Космос
98
Материалы о космической фантастике содержатся в обзоре Б. Ляпунова «Фантасты о космосе. От истоков космической эры до наших дней»(«Байкал», 1968, № 1 — 2).
Естественно, что запуски первых спутников, полеты первых спутников-кораблей вызвали новую волну литературы о Космосе. И никак нельзя согласиться с утверждением французского писателя Александра Арну, будто начавшиеся путешествия за пределы Земли обрезали крылья фантазии и о грядущих успехах на этом пути уже нечего мечтать.
«Я полагаю, — писал он, — что результаты, достигнутые в области космоса и его освоения, отныне отнимают его у научной фантастики. Тема становится подвластна опыту, и воображение уже не может больше конкурировать с наблюдением». Наоборот, выход человека в космическое пространство открыл широчайшее поле для мечты, для смелой фантазии. И фантасты все чаще пишут уже не только о межпланетных, но и о межзвездных полетах, заглядывая далеко вперед. Они много фантазируют о возможных контактах цивилизаций — земной и внеземных.
Так происходило и в советской фантастике, которая с 1957 года вступила в полосу бурного развития. Переиздавались в новых вариантах ранние произведения, которые наполнялись новым содержанием. Вышел переработанный вариант романа В. Владко «Аргонавты Вселенной»*, рассказывающий о приключениях космонавтов на Венере. Впервые после долгого перерыва вновь увидели свет космические романы А. Беляева — «Прыжок в ничто» и «Звезда КЭЦ». И вновь обрели широкую популярность произведения «первого научного фантаста», как называл его Беляев, — научно-фантастические повести и очерки Циолковского.
Вместе с тем появляются новые произведения. Это романы, посвященные путешествиям на Луну и ближайшие к нам планеты. Конечно, в них описана перспективная техника и учтен опыт, уже накопленный космонавтикой сегодня. Если Циолковский и Беляев должны были фантазировать о переживаниях человека, попавшего в Космос, то фантасты — современники полетов космических кораблей — уже могли строить свою мечту на реальном фундаменте науки. Наука же давала им новые данные о цели таких путешествий, о природе соседних небесных тел.
Но уже на первых порах возрождения космической темы наметились и новые тенденции. Еще сильно было увлечение описательной стороной, и подробный рассказ об устройстве корабля, самом полете, обстановке, с которой сталкиваются люди, оказавшиеся в неведомых мирах, все еще поначалу занимает немало места. Однако даже здесь постепенно намечается отход от старого.
Космический роман приобретает заметную социальную окраску. В нем находит отражение политический климат своего времени, дух исследования планет и вообще космического пространства. Фантасты отправляют в путешествия советских и американских космонавтов. Драматические перипетии, связанные с приключениями и с преодолением опасностей па Марсе, Венере, Луне, позволяют обрисовать характеры героев — представителей двух лагерей, выражаясь словами А. Беляева, « в действии», контрастно их сопоставить («220 дней на звездолете»Г. Мартынова — в сборнике «Звездоплаватели»*, «Лунная дорога»*А. Казанцева).