В мире снов
Шрифт:
***
Потом были похороны. То же самое кладбище. Те же самые родственники. Плюс еще родственники второго мужа. Молчание. Каменные лица, глаза, кричащие о том, что не могут сказать губы. Знающие глаза.
Эти несколько дней Рита прожила как в вакууме. Пустота. В душе, вокруг, в голове. Везде. Что она чувствовал к человеку, который был ее мужем один день?
Но, как ни странно, пока прощались с ее вторым мужем Васильевым и произносили речи перед его гробом, пока ей выражали соболезнование, Маргариту отпустило.
И в тот самый момент она заметила.
Костина бабушка, Евгения Матвеевна Троепольцева. Странно она на нее смотрела, будто что-то хотела сказать. Вспомнилась фраза, которую она обронила, когда Рита позвонила ей сообщить о том, что Николай умер. Странная фраза: 'Она все-таки это сделала!', с таким оттенком восторга, знаете ли... И теперь, все больше приглядываясь к старушке, Рита поняла, бабка явно что-то имеет сказать.
Что она может сказать? Что? И почему у нее вид такой таинственный? Что за тайны к черту?! Рита обозлилась.
Всплыло в памяти и то письмо Костино, что пришло с опозданием. Как там было написано... 'Приезжай к бабушке'?
'Приезжай к бабушке', значит?
Что ж она прямо к ней и поедет.
***
Если с Костиных похорон ее чуть ли не уносили, потому что она была не в себе, то сейчас Маргарита прекрасно владела собой, а главное, прекрасно соображала. Куда быстрее, чем обычно соображала. А потому, когда все начали расходиться и родители предложили ей довезти до дома и с ней остаться сегодня, Рита отказалась. А направилась она прямо к Евгении Троепольцевой. Та, кстати, уходить не спешила, топталась на месте, глядя куда-то в сторону лесопосадки, словно ее ждала.
– Евгения Матвевна, - обратилась к ней Рита.
– Да, - Костина бабушка обернулась, вопросительно взглянув на нее ясными глазами.
– Я бы хотела сейчас поехать к вам, если позволите.
Брови старушки приподнялись, она спокойно ответила:
– Позволю, милочка, позволю, - а взгляд оценивающий.
Рита порадовалась, что приехала на кладбище в своей машине, за рулем была мама, а отец ехал сзади. Теперь она отправила родителей домой со спокойной совестью, и поехали они с кладбища с Костиной бабушкой прямо к ней. В деревню.
Дорога прошла в молчании. Несколько коротких фраз и все.
Дома Евгения Матвевна велела Рите проходить в гостиную, а сама пошла на кухню, готовить ужин.
– Я помогу вам, давайте, вы устали.
– Нет, спасибо, деточка, посиди, я сейчас.
Действительно. Ей не мешало бы посидеть и приготовиться к разговору. Задать, наконец, свои вопросы, на которые она надеялась получить вразумительные ответы. А что ответы старухи есть, Рита не сомневалась. А пока она огляделась, по-новому оценивая бабушкино жилище.
Дом был снаружи вполне деревенский, мало чем от других отличался, просто не запущенный. Видно, что за домом ухаживают.
Да, и как она раньше не обращала на это внимания? Жила будто поверх. Все, связанное с Костей было вроде как фоном. Да и сам он воспринимался ее как фон для ее драгоценной персоны. Рита невольно прикрыла глаза. Фон. Господи... Какая она была идиотка. Безмозглая, слепая идиотка.
В комнату вошла Костина бабушка, неся большой поднос с чайной посудой и угощением. Рита подкинулась помочь ей, но бабушка не дала.
– Я еще в силах сама управляться, деточка.
Казалось, что Евгения Матвевна теперь относится к ней не в пример лучше, чем тогда, Рита вспомнила, как старушка приехала к ней из деревни и с порога обвинила в измене. И ведь обвинила справедливо, будто знала. И относилась к ней с неприязнью. А теперь вот, наоборот. Это было удивительно, это наталкивало на кое-какие мысли и догадки.
– Риточка, угощайся.
– Спасибо.
Бабушка разлила чай, и принялась за бисквит, поливая его вишневым вареньем. Невозмутимо, словно ничего не происходит. Рита поняла, что бабушка явно не собирается начинать разговор первая.
– Евгения Матвевна...
– начала Рита и осеклась под ее взглядом.
– Да.
– Я хотела бы кое-что у вас спросить...
– Да?
– Вы мне ответите?
– Если ты задашь правильные вопросы, я на них отвечу. Но только в этом случае.
Старушка неуловимо и как-то грустно улыбнулась, и протянула руку, заправить за ушко прядь, выбившуюся из Риткиной прически.
Правильные вопросы. И только так. Правильные.
Что ж...
– Скажите... Евгения Матвевна... Вы знаете, от чего умер Костя?
Бабулька хмыкнула, но ответила:
– Да.
Так. Так-так-так...
– Вы скажете мне?
– А зачем тебе? Ты ведь забыла его в тот же день. Зачем тебе знать?
Борьба отразилась на лице Маргариты. Выплескивать все свое душевное дерьмо перед старой женщиной не хотелось, она тряхнула головой и спросила с нажимом:
– Прошу вас, ответьте.
– А... Не совсем забыла, значит...
– Евгения Матвевна... Прошу...
– Хорошо. Расскажу, что знаю. Но и у меня будут к тебе вопросы.
Старушка взглянула на молодую женщину, словно рентгеном просветила, откинулась на спинку стула, задумавшись и прикрыв глаза. В ее лице проявилась некая странная иномирная отрешенность, а Риту охватил невольный трепет. Она ждала.
Глава 14.
С минуту напряженного ожидания, и Евгения Матвеевна снова взглянула на Маргариту. Она спросила: