В мире снов
Шрифт:
– Рита! Рита! Очнись!
Говорить не было сил, она просто открыла глаза. Бабушка аж осела на кровати от облегчения и кинулась обнимать ее, приговаривая:
– Ну вот, очнулась, очнулась! Слава Богу, очнулась, девочка. Очнулась.
– Что случилось...
Старушка махнула рукой, отворачивая лицо.
– Сейчас уже все хорошо. Но ты так металась, кричала. Я испугалась...
– она вдруг повернулась, с жаждой вглядываясь в лицо Риты, - Получилось?
Рита задумалась. Получилось? Прислушиваясь к внутренним своим
– Кажется, получилось. Но пока точно не знаю.
Старушка улыбнулась сквозь слезы, набежавшие на ее глаза, и проговорила:
– Получилось. Если вдруг нет... Ты бы сразу поняла.
Ничего не ответив, словно боясь, что произнесенные вслух слова могут что-то разрушить, Рита просто откинулась на подушки.
– Устала, бедная. Ну ничего, ничего, давай мы вставать будем. А я тебе баньку натоплю. Давай? Баньку?
– Баньку, - кивнула Рита.
Да, баньку - это будет здорово. Потому что ей вспомнился пронизывающий до костей холод, что царил в том месте. Баньку - это здорово!
Глава 20.
Баня у Евгении Матвеевны была небольшая, но уютная. Рита, разморенная жаром, прогревшим до приятной истомы застывшие косточки, лежала на топчанчике, заботливо укрытая простыней. Костина бабушка что-то бормотала, Рита не вслушивалась. Ей было хорошо, приятно пульсировала влажная разгоряченная кожа. Постепенно глаза сомкнулись, и ее унесло в сон.
***
Спальня. В ее квартире. Опять как тогда, засвеченная и смазанная. А она стоит у зеркальной двери шкафа-купе, словно собирается одежду вытаскивать - уборку делать. Но только в зеркале никак не уловить свой облик, меняется он все время. Впрочем, это ее не волновало, нечего о глупостях думать, пора заняться наведением порядка в доме.
– Странно, - подумалось ей, - Какое время заниматься уборкой? Скоро гости придут, а у нее тут полный раскардаш будет.
Какие гости?
Рита поглядела на связку ключей в руке, силилась вспомнить, зачем она их взяла, а потом просто зажала в кулаке. Другая рука потянулась открывать шкаф, прошлась по рядам вешалок, пальцы цеплялись за вещи, висящие на плечиках. Рита их не узнавала, будто и не ее вещи. Пожала плечами удивленно, и собралась было уже вытаскивать, как дверь в спальню открылась. На пороге она увидела Костю, а за его спиной мялся Коля.
Рита сначала обомлела, а потом ее залило румянцем, словно ошпарило:
– Господи, какой кошмар, как я посмотрю в глаза им обоим...? Что я Косте скажу...
Тут Троепольцев, видя, как она отводит глаза и заливается краской, что-то быстро проговорил Васильеву и в комнату, прикрыв за собой дверь. Риту трясло от стыда перед ним, от раскаяния, от невозможности исправить то, что было сделано. Сами собой потекли слезы.
– Вот оно как бывает... прямо как на страшном суде, - горькая мысль утонула в безмерном сожалении.
Она сжалась,
– Глупая, иди сюда, - услышала она голос Кости, и вслед за этим сразу почувствовала, что он обнимает ее.
Рита всхлипнула:
– Костик, я... я... я не знаю...
– Молчи, Ритка. Тшшшш... Если ты переживаешь из-за Коли, то знай, ему сны с твоим участием не снились.
Она подняла на него глаза, и поняла, что Костик на нее смотрит, а в глазах смешинки.
– Костя...
– слезы не останавливались, - Я так виновата перед тобой, не знаю, сможешь ли ты меня простить...
– Ри-и-иткааа, - голос его был мягким и ласковым, - Глупая моя, я не сержусь на тебя. Не плачь, не плачь, хорошая моя, Не надо.
– Костечка, как ты можешь не сердиться на меня? Я же... я же предала тебя...
Он светло улыбнулся:
– Не сержусь. Я давно тебя простил. Да и вообще... Я бы тебе что угодно простил. Потому что я люблю тебя больше жизни.
Рыдающей Рите от избытка чувств, переполнявших ее, вдруг захотелось стать перед ним на колени, обнять за ноги и благодарить, что не держит на нее обиды, что... но тут он хитро усмехнувшись, проговорил:
– Это был соблазн Рита, а соблазну тяжело не поддаться, практически невозможно. Так что не переживай и забудь. И потом, ты же не знаешь, чем меня соблазняли...
– ЧТО?
– настроение у Риты мгновенно изменилось, когда до нее дошел смысл последних слов Костика, - ЧТО? Троепольцев! Чем это тебя соблазняли? А?!!!
Он так радостно расхохотался, прямо как мальчишка, и закружил ее, прижимая к себе.
– Ритка! Вот теперь я узнаю тебя! Ритка!
Не зная, злиться ей или смеяться, Рита фыркнула:
– Троепольцев! Ты мне еще ответишь, чем таким тебя соблазняли! И что ты... поддался?!!
Костик, продолжая смеяться, выдал:
– Не скажу!
За что и получил тычок кулачком в живот. Потом он таки успокоился и напомнил:
– Там Коля ждет. Ему поговорить с тобой надо. Извиниться хочет.
– Костя... А... Надо как-то ему сказать, что я теперь твоя жена. Чтобы он не это...
Кости снова заржал, корчась и всхлипывая.
– Успокойся, он и сам об этом знает. Просто извиниться хотел. И поблагодарить тебя. Что дозвалась.
– Ладно, - Рита уже успокоилась.
– Коля, заходи, - крикнул Костик.
И в комнату, морщась и косолапя от смущения, вошел Васильев. Взглянул на них с Костей и выдавил:
– Ты прости, что был груб... И вообще... Прости. И спасибо тебе, что помогла. Что вытащила нас. Меня...
– Ничего, - сегодня положительно был день всепрощения, Рите даже стало легко и светло на душе, - Ничего, Все хорошо. Ты Костю благодари.
Николай Васильев перевел взгляд на Троепольцева, протянул ему руку, тот крепко пожал ее.