В мире запахов и звуков
Шрифт:
И еще одна причина, по которой авторов так тянет к послесловиям. Все вы, наверное, бывали на вокзалах. Все слова сказаны между отъезжающими и провожающими, обо всем, казалось бы, переговорено, но вот трогается поезд, и люди бегут за вагоном, выкрикивая последние напутствия, советы, пожелания. Наш поезд тоже тронулся, поэтому перед тем, как попрощаться с тобой, читатель, мне хочется сказать тебе кое-что очень важное, чего я так и не успел сказать на страницах этой книги.
Никогда не стесняйтесь слова «не знаю». Арабский врач, писатель и философ Абуль-Фарадж (1226–1286) писал: «Кто хочет преуспеть в жизни, пусть заучит следующие два
Замечательный русский хирург Сергей Иванович Спасокукоцкий (1870–1943) часто повторял своим ассистентам и студентам: «Помните, настоящий врач понимает, сколь мало ему известно из сведений науки о строении человеческого организма. А фельдшер полагает, что он знает все…» Поэтому не удивляйтесь, что на страницах этой книги столь часто встречаются слова: «пока еще не ясно»; «непонятно, как действует данный механизм»; «единого мнения по данному вопросу нет», «этот предмет пока еще до конца не исследован».
Вы, наверное, заметили, что я избегал точных формулировок, окончательных суждений. Вместо того, чтобы писать: «Это явление протекает так-то и так-то», я предпочитал говорить: «большинство ученых считает, что это явление происходит так-то». Чувствуете разницу? Но и в данном случае я не оригинален. По римскому праву требовалось, чтобы свидетель, даже рассказывая о том, что видел собственными глазами употреблял формулу: «Мне кажется». Французский философ и мыслитель XVI века Мишель Монтень писал: «Я люблю слова, смягчающие смелость наших утверждений и вносящие в них некоторую умеренность: „может быть“, „по всей вероятности“, „несколько“, „говорят“, „я думаю“ и тому подобное». В своей книге я неоднократно демонстрировал, как многие гипотезы, считавшиеся неоспоримыми, со временем оказывались полностью несостоятельными. Это заставило меня также критически относиться к гипотезам и научным воззрениям, которые считаются неоспоримыми на данный момент.
Теперь несколько слов о любопытстве. Книга эта называется научно-популярная. То есть я заранее убежден в том, что нашими читателями движет не научный интерес, а простая любознательность. Я пишу не для специалистов, поэтому применить полученные знания в своей ежедневной деятельности моими читателям трудно. Конечно, жажда знаний, жажда истины, интерес к тому, как мы живем, почему видим, слышим, чувствуем — вещи настолько известные и очевидные, что мы не будем здесь о них и говорить. К чему повторяться и вновь убеждать кого-либо в том, с чем никто и не спорит. Давайте коснемся лучше другого аспекта проблемы. Вот как о нем выразился французский мыслитель Паскаль Блез (1623–1662): «Чаще всего люди стремятся приобрести знания, чтобы потом ими похваляться. Никто не стал бы плавать по морям ради одного удовольствия повидать их; нет, плавают, чтобы потом рассказывать о виденном, поразглагольствовать о нем».
Сказано немного резко, а потому на первый взгляд — несправедливо. Но отбросим первое чувство обиды и поймем, что философ был прав. О том же, спустя триста лет сказал знаменитый норвежский путешественник Фритьоф Нансен: «Прелесть любого путешествия — в возвращении». И он не стеснялся этого. Также не стесняйтесь пользоваться полученными знаниями, пускайте их в оборот, используйте их в разговорах,
Меня могут упрекнуть в том, что я злоупотребляю цитатами. Действительно, ими пересыпана вся книга. В свою защиту, как это ни парадоксально, я также приведу цитату, высказывание философа XVII века Жана де Лабрюйера: «Все давно сказано, и мы опоздали родиться, ибо уже более семи тысяч лет на земле живут и мыслят люди. Урожай самых мудрых и прекрасных наблюдений над человеческими нравами снят, и нам остается лишь подбирать колосья, оставленные древними философами и мудрейшими из наших современников».
Теперь несколько слов о книге, последние страницы которой вы дочитываете. Если сравнить ее с учебником «Оториноларингологии», то можно обнаружить лишь некоторые общие черты. Общее — это построение по традиционным разделам: «Ухо», «Нос», «Глотка», «Гортань». Но на этом сходство с учебником и кончается. В этой книге больший упор сделан на физиологию уха и верхних дыхательных путей, а не на лечение заболеваний этих органов, в медицинском учебнике — наоборот. Я считаю, что для читателя гораздо важнее узнать, как работают ЛОР-органы в норме, чем заниматься изучением их патологии. Основные понятия о заболеваниях уха и верхних дыхательных путей и методах их коррекции, правда, даны, но не это главное. Главное, повторяем, физиология, ответы на вопросы: «Как устроено?», «Как работает?», «Почему не работает?» и «Возможно ли поправить поломку в системе?».
Другое отличие от стандартного учебника — это расширение круга проблем, которыми занимается оториноларингология. Я уже писал, что от нашей специальности постепенно отделились и оформились в отдельные дисциплины такие разделы как «фониатрия» (наука о голосе), «сурдология» (исследование глухоты), «ринопластика» (косметическое исправление дефектов наружного носа) и некоторые другие. Так вот, я попытался свести все эти разрозненные ветви разросшейся кроны нашей специальности к единому материнскому стволу. Каждый из этих разделов сам по себе очень узок, предельно специализирован и вряд ли когда-нибудь будут написаны книги типа «Занимательной ринопластики» или «Занимательной сурдопедогогики», а вопросы эти достаточно интересны, чтобы их полностью оставить без внимания.
В своем изложении я также коснулся некоторых смежных специальностей — челюстно-лицевой и пластической хирургии, логопедии, косметологии. Конечно же, все эти предметы непосредственно к оториноларингологии не относятся, но являются ее пограничными областями. А как в любом приграничьи, там существуют и нейтральные полосы, куда не заходят ни тот, ни другой сосед. Но еще Владимир Высоцкий заметил, что «на нейтральной полосе цветы необычайной красоты». Так вот, свою книгу я попытался украсить букетами с нейтральной полосы, и этим она также отличается от стандартного учебника.
Но здесь, мне кажется, наступает момент, когда рецензия переходит в рекламу. Ничего зазорного в этом нет, прием этот оправдан, но только тогда, когда дело идет о рецензии. Саморецензия же может перейти только в саморекламу, а это уже явление недопустимое. Мои читатели, если они уже осилили эту книгу, достаточно подготовлены, чтобы самостоятельно оценить ее. А посему разрешите на этом попрощаться с вами окончательно. Удачи тебе в твоих поисках, мой любознательный читатель!