В мире запахов и звуков
Шрифт:
В основу детектора лжи положен следующий принцип, кажущийся очевидным, но недостаточно продуманный, согласно которому стремление к истине записано в устройстве самого разума.
Понятно, что подобная наивность не могла бы продержаться в сфере практического разума. Все человеческие установления — от юриспруденции до правил коммуникации — основаны на противоположной установке: истина трудна и мучительна. Таким образом, волнение возникает не тогда, когда собеседнику приходится лгать, а как раз когда он упирается в истину.
Когда нарушается легкость и естественность речи, это можно интерпретировать как воздействие силового
Стало быть отклонение синусоиды на табло детектора, означающее для наивного пользователя «испытуемый лжет», для более искушенного наблюдателя получает другой смысл: испытуемый наконец-то приближается к истине, ибо именно ложь есть то, что получается «само собой» как чистое проявление человеческой природы. Это она легка, а трудна истина.
Интересно, что своеобразные «детекторы лжи» существовали и в древности. В Китае или Индии подозреваемому в совершении преступления предлагали пожевать рисовую муку, а затем заставляли ее выплюнуть. Если он без труда это делал, то считался невиновным. Это означало, что у него нет сухости во рту, значит он не волнуется. Бедуины Аравии с той же целью заставляли лизнуть раскаленное железо. Если во рту есть слюна, то ожога не будет.
Вождь одного из тропических племен Африки использовал другой способ. Он обратил внимание, что у волнующегося человека дрожат руки, и он не может исполнять работу, требующую осторожности. Так подозреваемым в изнасиловании клали в руки по птичьему яйцу. При появлении потерпевшей рука виновного сжималась.
Юлий Цезарь проверял своих воинов следующим образом: он наблюдал за цветом лица воинов во время спровоцированной опасности. Если тот краснел, значит, смелый, если бледнел — трус.
Великий врач и мыслитель древности Ибн Сина (Авиценна) однажды, определяя причину неизвестной болезни юноши (общей слабости и «угасания»), нащупал его пульс. После этого Авиценна стал называть женские имена. На одном из них пульс забился сильнее. Далее врач называл улицы и выявил адрес «болезни». Авиценна назначил лекарство — свадьбу.
Но вернемся к экспертизе глухоты. В настоящее время также разрабатываются новые методы экспертизы слуха. Один из них назван тестом Быстшановской. Эта американская исследовательница предложила следующую методику. Современная техника позволяет подавать в правое и левое ухо различные сигналы с запаздыванием в доли секунды, так, чтобы они не заглушали друг друга. Так, если в правое ухо подается слог «Ко-», а в левое — слог «ля», то человеку слышится целое слово «Коля». Наши органы чувств не в состоянии уловить это мимолетное запаздывание слогов. Поэтому здоровый человек, естественно, скажет, что и в правом и левом ухе у него прозвучало слово «Коля». А вот человек, глухой на одно ухо, не сможет разобрать один из слогов, например, «Ко-» и скажет, что услышал здоровым ухом слог «ля».
Как же поступить симулянту? Он скажет, что правым ухом не услышал ничего, а вот левым — слово «Коля». Но мы то знаем, что этого не может быть.
На этом явлении и основан тест Быстшановской. Правда, в ее модификации он выглядит несколько иначе. Берется какая-то музыкальная фраза и «разрезается» пополам. Все звуки выше определенного уровня подаются в одно ухо, а ниже этого уровня, с небольшим
В каком же положении оказывается симулянт? Он утверждает, что слышит музыку правым ухом, и совсем не слышит левым. Как только эксперт услышит подобное заявление, ему сразу станет ясно, с кем он имеет дело.
Как видите, бедного симулянта совсем загнали в угол, симуляция глухоты в настоящее время невозможна. И тем более она невозможна потому, что в последние годы был открыт еще один метод, позволяющий провести объективную экспертизу слуха с абсолютной точностью.
Этот метод настолько точен, что скоро отпадет необходимость в применении всех других описанных нами методов. Заключается он в следующем. При раздражении органа слуха звуковыми волнами возникают определенные потенциалы, которые можно зафиксировать с помощью электроэнцефалограммы.
Если человек глухой, то никаких потенциалов возникать не будет. И ни один симулянт в мире не может подавить этих возникающих потенциалов. Видимо, в недалеком будущем симулянт превратится в сказочный персонаж и мы будем узнавать о нем только из детских книжек. Симуляция и развитие науки — это две вещи взаимоисключающие.
Зверь дядюшки Бельома
— Что же такое у вас в ухе? Пробка?
— Уж не знаю, пробка или не пробка, знаю только, что там зверь, большущий зверь, он туда забрался, когда я спал на сеновале…
Что же за зверь забрался в ухо к дядюшке Бельому? Зверь оказался обыкновенной блохой. Мопассан красочно описал состояние человека, которому в слуховой проход попало живое инородное тело, но с кем хоть раз в жизни случалась подобная неприятность, могут возразить, что красок великого писателя оказалось явно недостаточно.
А часто ли случается подобное сейчас? Да, случается. Любой из оториноларингологов может вспомнить несколько курьезных примеров из своей практики. В слуховой проход попадают клопы, тараканы, муравьи. Привлеченные сладковатым секретом серных желез, они заползают в ухо, а вот обратно самостоятельно выбраться не могут. По мере роста благосостояния народа все реже и реже встречаются в наших жилищах клопы и тараканы, поэтому сейчас в основном приходится иметь дело с представителями «дикой фауны» — различными лесными жучками, клещами, паучками, мухами, комарами, гусеницами.
Что делают в таких случаях? Прежде всего, «преобразуют» живое инородное тело в неживое. Достигают этого простейшим способом — закапав в ухо спирт или перекись водорода, а затем вымывают инородное тело с помощью струи воды из шприца. Герои рассказа Мопассана поступили аналогичным образом, залив в ухо дядюшки Бельома уксус.
Инородные тела уха встречаются преимущественно в детской практике. Следует помнить, что любой мелкий предмет, который может поместиться в слуховом проходе, непременно там окажется в силу необъяснимых характереологических особенностей ребенка.