В море – дома! Славный мичман Егоркин

Илин Ф.

С чувством исполненного долга, все так и сделали. А в кубриках уже вовсю стоял заливистый храп аж плафоны дрожали! Сам старший на борту, в уступленной ему хозяином, каюте командира катера, храпел так, что в соседней каюте капитану морской ракетоносной авиации, приписанному на учения для согласования действий, снился сон, что он стоит на старте и слышит гром двигателей стартующего бомбардировщика, только тот что-то долго не взлетает… Вот такие бывают ассоциации от посторонних ночных шумов. Да! А у вас?

Командира катера сон тоже сморил,

и он, спустившись вниз, пристроился в рубке, около крошечного прокладочного стола. Наверху остался один рулевой – матрос, прослуживший целых полгода. Сам! Ибо его командир отделения передвинул свою вахту на более позднее время – без ведома понадеявшегося на него командира, конечно. Словом – все как положено – если какое-то нарушение допускает командир, то далее нарушения рождаются сами собой и идут снежным комом! И еще – суммарный вектор всех случайных нарушений всегда направлен в сторону большей аварии или неприятности – если мягко сказать.

Как сбился курс – точно никто не знал. Скорее всего, рулевой просто прозевал поворот, а вахтенный офицер не вовремя задремал. Ага – на вахте – оно всегда не вовремя! А что – берег далеко, цели – ни одной в целой округе, море – спокойное, почти полный штиль и видимость – сто на сто! Отсюда и спокойствие.

Вот так они и «ехали». Долго ехали, надо сказать! И ушли они потихоньку за «линеечку», то есть – за госграницу и вперлись прямо в территориальные воды соседнего государства, мало того, стали даже пытаться заходить в какую-то их рыбацкую гавань.

Надо сказать, соседи тоже проявили беспечность. Их посты и сторожевые корабли мирно наслаждались предутренним сном.

Кому мы, на фиг, нужны? Примерно так думали они себе сквозь предательский сон на вахте. Главная их забота – чтобы наши рыбаки не влетели в их воды в погоне за косяками трески, и не хапнули рыбки из чужой квоты. Но тех даже за горизонтом видно не было… Не сезон, однако!

Утро, тишина, море – зеркалом… Радио – молчит, светом никто не вызывает – авиация не балуется, «Машка» уже куда-то ускользнула, еще бы! Она вперед всех узнает, что мероприятия закончились!

Старший на борту проснулся – сработал био-гидро-будильник. Бегом посетил гальюн, всполоснул лицо прохладной водой, вытер его большим накрахмаленным носовым платком. Сложил его аккуратно – еще пригодится!

И лишь после этого поднялся на ходовой, в самом приятном настроении, разминая на ходу болгарскую сигарету. (Тогда, пожалуй, это был лучший выбор – ибо выбора особого-то и не было!). Лучше бы он обошелся без этого «барства» и поднимался на мостик тоже бегом! Но кто знал?

– Ну, что? Скоро там Загрядье?

– Скоро, скоро! – успокоил его рулевой: – уже крыши видны, товарищ капитан 1 ранга!

Тут холодная испарина враз прошибла товарища капитана 1 ранга. Зека предательски дернулась – дурное предчувствие холодом поползло, и волосы встали дыбом. Сигарета растеклась между пальцами мелким порохом.

– Что-о-о?

Крыши? – испуганно вскрикнул он и вскинул голову.

Достаточно было одного беглого взгляда на берег – влипли! Вся штука в том, что крыши в Загрядье можно было увидеть, лишь предварительно обменявшись позывными с парой постов, дозорным кораблем, да и пройдя минут тридцать узкой и длинной губой, куда еще надо попасть по створам.

А тут – вот они – крыши! Ярко-красные черепичные крыши на одно-двухэтажных аккуратных домиках, рассыпанных на берегах. Веселенькие такие, разноцветные хатки. Но совершенно не наши! Причалы с крошечными рыбацкими суденышками и… серые патрульные катера береговой охраны! Мать-мать – мать! Вот это поспали! Разбираться будем потом!

– Лево на борт! Вперед – самый полный! В машине! Просыпайтесь – подъем, тревога! Матерь вашу так – раз-эдак! Самый полный вперед и еще чуть-чуточку!

Услышав его вопли по внутренней связи, на ходовой мостик высыпали все! В том числе и те, кто должен был не допустить всего этого…

Штурман лихорадочно определял место – технических средств навигации было маловато, но берег – вот он – весь в ориентирах! Маяки, знаки (правда не светящиеся по случаю летнего времени) горные вершины и те же крыши – определяйся – не хочу!

Тут проснулись хозяева, удивившись, чего это непонятное суденышко истошно взвыло и рвануло прочь из фиорда. Чего это у нас не понравилось?

Потом с трудом, но – все же дошло. На патрульных катерах стали шевелиться! Они просто не сообразили, не прониклись – какое счастье им валило в руки, с высокопоставленными офицерами, с новыми торпедами, со сводами по опознаванию и прочими интересными документами!

Но – тоже проспали! Сон – враг удачи, вот уж воистину! Местное командование очень бы хотело, чтобы все сошло по-тихому, и отпустить катеришку с миром. Но зрителей обоюдного ляпсуса военных моряков было многовато – рыбаки как раз собирались выходить в море на полутородесятках шхун.

Свидетелей было настолько много… что рот не заткнешь! Командиру района уже виделись заголовке всяких «Даг Бладетов» – «Кому мы платим налоги?», «Почем нонче наша безопасность?» «Русские ходят в наши порты, как к себе домой!». Примерно так!

Наш капитан 1 ранга доложил с торпедолова командованию на закрытом канале. Нужна была помощь и прикрытие – одно дело безоружный катеришко, а совсем другое дело, если около него вдруг окажется советский боевой корабль!

Командующий принял решение – и понеслись команды, разворачивались командные пункты, приводились в повышенную готовность дежурные корабли и береговые посты и центры наблюдения.

На ходовом мостике, где уже готовился к сдаче вахты старший лейтенант Васильцев, поддергивая на рукаве походного пальто (прохладно ночами, однако,) красно-бело-красную повязку «како». Щелкнул динамик и истошный голос старшины 1 статьи Жемчугова проорал: – Получен сигнал оперативного: – Боевая тревога!