В Московской битве. Записки командарма
Шрифт:
В тот же вечер по телефону была получена директива [8] , которая определяла, что сосредоточение армии в новом районе должно закончиться к вечеру 2 декабря. В чьем подчинении она будет затем находиться, пока оставалось неясным.
По плану перевозок армия перебрасывалась 152 эшелонами. Темп перевозок был небольшим: 5–6 эшелонов в сутки. Но и его выдержать было очень трудно. Начиная перевозку армии 24 ноября, Генштаб хотел закончить ее 2 декабря.
Военный совет 10-й армии выехал в новый район с первым же эшелоном в 1 час 55 минут 25 ноября и прибыл в Шилово (под Рязанью) в 2 часа 30 минут на следующий день.
8
Вот ее текст:
«1. 10-ю резервную армию
2. Сосредоточение произвести по железной дороге, для чего перебросить: 322-ю стрелковую дивизию – в Рыбное; 330-ю стрелковую дивизию – в Рязань; 328-ю стрелковую дивизию – на станции Турлатова, Вышгород; 323-ю стрелковую дивизию – на станцию Кензино и сосредоточить в районе станции Проня; 325-ю стрелковую дивизию – на станции Крутицы, Шилово и сосредоточить в районе Спасск-Рязанского; 326-ю стрелковую дивизию – на станции Желобово, Кензино и сосредоточить в районе Сапожка; 324-ю стрелковую дивизию – в Шилово: 57-ю кавалерийскую дивизию – на станцию Кензино с сосредоточением в районе Канино; 75-ю кавалерийскую дивизию – на станцию Ласково, Солотча. Штарм 10 развернуть в Шилово»
(Архив МО СССР. Ф. 353. Оп. 66707. Д. 1. Л. 201, 202).
Сердечно провожали на фронт войска своей 10-й армии местные организации и население. На станции и в гарнизоны приходили десятки тысяч людей с плакатами, знаменами, с музыкой. Горячие речи на митингах. Теплые напутствия у эшелонов. Скромные подарки бойцам. И ни одного случая отставания от своей части, а тем более самовольной отлучки.
В первые трое суток план железнодорожных перевозок армии полностью не выполнялся. Вместо 76 эшелонов было погружено только 24. В последующие дни дело стало постепенно налаживаться.
Однако различные трудности порой нарушали общие сроки перевозки армии. Стрелковые дивизии заканчивали выгрузку с опозданием от трех до пяти и даже до семи суток. Полевое управление и армейские части связи закончили разгрузку лишь 5 декабря вместо намечавшегося 29 ноября.
Такое положение объяснялось главным образом острой нехваткой подвижного состава. Железные дороги работали с крайней перегрузкой: вывозили промышленное оборудование на восток, перебрасывали разного рода государственные запасы, эвакуировали население и, конечно, вели многие оперативные перевозки по заданию Ставки Верховного Главнокомандования. Продвижение эшелонов в пути следования было быстрым и проходило по расписанию.
Дорогой в вагонах царило оживление. Бойцы и командиры до глубокой ночи обсуждали последние сообщения Совинформбюро, получаемые на станциях во время коротких остановок, и прежде всего – положение под Москвой. Восхищались подвигом 28 панфиловцев и трудовой доблестью советских людей. Говорили об успехах наших войск к западу от Ростова. Вспоминали военное прошлое русского народа. Из приоткрытых дверей вагонов неслись русские, украинские, мордовские песни. Воины, конечно, не знали, куда перебрасывались соединения армии, и не спрашивали об этом. Во время перевозок поддерживалась образцовая воинская дисциплина.
1 декабря Военный совет доложил наркому обороны о том, что по темпу перевозок окончательное сосредоточение армии ожидается 5 декабря вместо установленного Ставкой срока 2 декабря. На 1 декабря из 152 эшелонов, в которых перевозилась армия, в новый район было переброшено 64. В движении находилось 44 эшелона. Еще 44 оставались непогруженными.
Столкнулись мы и с другими трудностями. Войска армии отправлялись недоукомплектованными, недовооруженными, по-зимнему не одетыми и недостаточно снабженными. Ставка дополнительной директивой предписала начальникам Главных управлений Наркомата обороны принять все меры к тому, чтобы «доукомплектовать и довооружить части армии и немедленно после их прибытия в районы новой дислокации довести до нормы боеприпасы, горючее и обеспечить бесперебойное снабжение частей армии продфуражом и теплым обмундированием» [9] .
9
Так, 326-я стрелковая дивизия получала винтовки, ручные пулеметы и часть теплого обмундирования на станциях погрузки. Здесь же производился обмен гужевого колесного транспорта на санный. Упряжи не хватило, и ее пришлось добывать уже в районе города Сапожка. На станции выгрузки дивизия 2 декабря получила два вагона теплого обмундирования,
Работа Военного совета, связанная с разрешением этих вопросов, занимала все время. Особенно беспокоила нас нехватка автотранспорта. 10-й армии требовалось хотя бы три-четыре автомобильных батальона. Пришлось обратиться в Ставку. Однажды глубокой ночью, кажется, в ночь на 6 декабря, когда Военный совет армии находился в Старожилове, в штаб армии позвонил Верховный Главнокомандующий Сталин. Он был обеспокоен состоянием снабжения армии, хотел уточнить нашу потребность в автобатах. В ответ на нашу настойчивую просьбу он заверил: «Будет дан один батальон, – и добавил: – Может быть, два».
Переброшенные в район Рязани соединения армии в своем большинстве временно расположились в пунктах, прилегающих к станциям разгрузки. Интенсивная работа центральных органов Наркомата по доукомплектованию и довооружению частей армии продолжалась и здесь. Ее затрудняло отсутствие армейской базы, сформировать которую предполагалось к 6 декабря.
Какова же была степень готовности сосредоточивающихся соединений армии? Об этом 1 декабря командование армии довольно детально доложило наркому обороны, начальнику Генерального штаба и командующему Западным фронтом [10] . Мы отмечали здоровое политико-моральное состояние частей и хорошее настроение воинов. Одновременно была дана следующая картина: 57-я и 75-я кавалерийские дивизии пока оставались целиком невооруженными. Не было даже конской амуниции. 326-я стрелковая дивизия еще не получила основного стрелкового вооружения. Достаточно сказать, что ей недоставало 7500 винтовок. 325-я стрелковая дивизия в общей сложности могла выставить до двух сводных стрелковых полков, но и те не имели станковых пулеметов, ППШ, минометов и противотанковых орудий, средств связи и автотранспорта. 324-я стрелковая дивизия могла действовать, но без станковых пулеметов, артиллерии и минометов, без автоматов, средств связи и инженерного имущества.
10
Архив МО СССР. Ф. 353. Оп. 66707. Д. 2. Л. 352, 353.
322, 323, 328 и 330-я стрелковые дивизии, обеспеченные основными видами вооружения, готовы были вступить в бой.
На всю армию имелось 48 противотанковых ружей, 900 ружейных противотанковых гранат и 3500 ручных гранат.
Положение с вещевым имуществом в конце концов разрешилось хорошо. Дообмундирование частей по зимнему плану заканчивалось.
По-прежнему испытывался недостаток средств связи как в дивизиях, так и в управлении армии. Обеспеченность ими, сравнительно с «кузнецким» периодом, почти не изменилась. Отсутствовал армейский тыл, неважно обстояли дела с медицинской службой в армейском звене.
В районе Рязани
В 2 часа 30 минут 26 ноября мы с членом Военного совета, оперативной группой штаба и полевого управления армии прибыли на станцию Шилово. Здесь нас встретил только военный комендант станции, который не имел никаких ни письменных, ни устных информации или указаний для 10-й армии. Через несколько часов с членом Военного совета Т.Л. Николаевым и оперативной группой штаба мы выехали на машине в Рязань, не имея никакого представления об обстановке на рязанском направлении.
В Шилове за старшего был оставлен начальник штаба армии генерал-майор Н.С. Дронов. С ним условились насчет порядка взаимной информации о прибытии обещанных центральными органами транспортов с боеприпасами, оружием, вещевым снабжением и продовольствием.
Каждому начальнику армейского управления и отдела были даны наиболее срочные задания по службе. Это прежде всего касалось начальника тыла и начальника связи армии.
Путь в Рязань со станции Шилово лежал через Старую Рязань и Спасск-Рязанский. От Спасска поймой реки Оки тянулась довольно хорошая дорога, по которой мы скоро достигли Рязани.