В мутной воде
Шрифт:
Через ряд комнат Неручный быстро прошел в маленькую гостиную и остановился. Двери в следующую комнату были заперты. Он постучал в двери.
Двери тотчас же отворили, и на пороге появилась Варвара Николаевна. Она была взволнована, и в ее лице не было ни кровинки.
– Вы доктор?
– спросила она, запахивая ворот капота.
– Да.
– Ах, пожалуйста, поскорей... Мужу моему плохо!..
Неручный вошел вслед за Варварой Николаевной в роскошный будуар.
На кушетке лежал Орефьев, откинувши голову назад, бессмысленно
Доктор подошел к Орефьеву, внимательно осмотрел его и спросил:
– Вы страдаете?..
Но вместо ответа Орефьев что-то пробормотал.
– Можете говорить?
Орефьев тихо пошевелил головой.
– Можете написать?..
В мутных оловянных глазах старика промелькнуло выражение испуга...
– Ах, не мучьте его!
– вступилась Варвара Николаевна.
– Он уже с полчаса ничего не говорит... По обыкновению, он ужинал, и после с ним вдруг сделалось дурно...
Неручный снова осмотрел больного и, когда кончил осмотр, тихо покачал головой.
– Ну, что?
– Он в агонии!
– тихо прошептал Неручный, как-то подозрительно оглядывая комнату.
Варвара Николаевна обратилась к старику Никифору с приказанием съездить за священником.
Но Никифор наотрез отказался.
– Я при барине останусь. Извольте послать кого-нибудь другого.
Варвара Николаевна промолчала и вышла распорядиться.
– Ну, что, господин доктор... какая болезнь у барина?
– прошептал Никифор.
– Умрет?..
Неручный кивнул головой.
– Это непременно она его... если бы вы знали...
Старик оборвал свою речь. В комнату вошла Варвара Николаевна, за нею Башутин и новый доктор.
Он косо взглянул на коллегу, протягивая ему руку, осторожно приблизился к больному и сказал:
– Ну, как ваше здоровье, дорогой Василий Матвеевич?.. Не беспокойтесь... Мы вас на ноги поставим!
Но ответа никакого не было, и сам диктор понял, что это шутливое приветствие было излишне. Он посмотрел на умиравшего, дал понюхать чего-то из пузырька и, отойдя от больного, стал шептаться с Неручным; затем как-то торжественно приблизился к Варваре Николаевне и тихо сказал:
– Нам здесь больше делать нечего! Посылайте за священником!
Башутин вызвался съездить и уехал.
– А за Александрой Матвеевной изволили послать?
– как-то угрюмо прошептал Никифор.
Варвара Николаевна бросила на старого лакея быстрый злой взгляд и сказала:
– В самом деле. Я и не догадалась... Пошлите скорей.
Оба врача уехали.
Когда через полчаса приехала Александра Матвеевна, то увидала своего брата уже мертвым. Она с нескрываемою злостью взглянула на Варвару Николаевну и тихо заметила:
– Вы очень скоро сделались вдовой...
Варвара Николаевна смерила Орефьеву с головы до ног и промолвила:
– Вы что хотите
И, не дождавшись ответа, пожала плечами и вышла из комнаты.
К утру приехал Борский, а вслед за ним явился на квартиру судебный следователь и доктор.
Варвара Николаевна с достоинством невинно оскорбленной женщины отвечала на вопросы судебного следователя.
Глава восьмая
НАСЛЕДНИКИ
Скоропостижная смерть Орефьева возбудила в городе толки об отравлении. Об этой смерти даже появились заметки в прессе, но все толки оказались вздорными. Труп Орефьева был исследован, и оказалось, что никакого отравления не было, а что старик умер от быстрого истощения сил...
Когда вскрыли духовное завещание, то узнали, что все состояние было завещано вдове и только двадцать тысяч Елене...
Борский не верил своим глазам, прочитывая завещание. И, однако, все было в порядке. Несомненно, подпись была Орефьева.
– Этого быть не может! Это фальшивое завещание! Старик так любил Лелю и не раз говорил, что оставит ей свое состояние!
– говорила, рыдая, Александра Матвеевна.
– Я сам сомневаюсь!
– резко ответил Борский.
– Но все в порядке... Никакого другого завещания нет.
Тем не менее он предварительно решил переговорить об этом щекотливом предмете с Варварой Николаевной и через несколько дней после похорон поехал в одиннадцать часов утра к вдове Орефьева.
– Скажите, что по очень важному делу!
– проговорил он, отдавая слуге карточку.
Через несколько минут ввели его в гостиную.
Варвара Николаевна сидела на диване, одетая в глубокий траур. Она сухо кивнула головой в ответ на поклон Борского, и, не протягивая руки, указала взглядом на кресло, и тихо проговорила:
– Я вас готова слушать!
Борский взглянул ей прямо в лицо. За эти дни оно осунулось, побледнело, но все-таки было прелестно. Глаза резко блестели и не опустились под пытливым взглядом Борского.
– Я вас слушаю!..
– повторила Варвара Николаевна.
– Я приступлю прямо к делу, Варвара Николаевна... Вы позволите без предисловий?
– Они излишни.
– Тем более что мы старые знакомые...
Варвара Николаевна презрительно усмехнулась.
– Надеюсь, вы приехали ко мне не для излияний?..
– Я приехал, чтобы предложить вам сделку...
– Вы? сделку?.. Разве у нас с вами есть какие-нибудь дела? проговорила она, как бы удивляясь словам Борского.
– Еще бы... Вы, конечно, понимаете, о чем я говорю?..
– Не понимаю!
– усмехнулась Варвара Николаевна.
– Я говорю о духовном завещании вашего покойного мужа.
– О нем так много говорят, Василий Александрович, что, право, это надоело...
– Но я вас все-таки попрошу еще раз выслушать... Я не верю в это завещание!..
– проговорил Борский, не спуская глаз с лица Варвары Николаевны.