В начале было слово. День 1
Шрифт:
Друг обнаружившего – Леонард
Другие лица (всё ещё действуют не очень активно)
<…
На скамейке во внутреннем дворике развалился парень девятнадцати лет по имени Джон. Джон не находил ничего интересного в посещении школы, но не мог не посещать её, так как проживал на её территории. Будучи не способным смириться с такой несправедливостью, выпавшей на его долю, Джон принял решение сделать единственное, что было в его силах, для восстановления баланса – он просто не посещал уроки.
Рядом с Джоном сидел его одноклассник Леонард, тоже девятнадцати лет, в чём не было ничего удивительного. Для Джона. Самого же Леонарда очень удивлял тот факт, что он сидел здесь вместо того, чтобы присутствовать на уроке естествознания. В конце концов, Леонард не столь легкомысленно относился к школьным правилам, как его друг. Но сейчас у него не было выбора. Он очень любил спорить.
– Может уже признаешь, что ты просто тянешь время? – обратился Леонард к Джону, чей вид выражал полную уверенность в собственных силах.
– Не-а, – коротко ответил тот и закрыл глаза.
– Твоё «не-а» значит, что не признаешь? Или что не тянешь время?
– Не-а, – Джон протяжно зевнул.
– Не, ну это уже глупо! Почему я вообще согласился спорить с тобой о таком бреде?
– Потому что хочешь доказать, что я не прав. Ведь такой абсурд уж точно не может произойти. А теперь сиди и жди.
– Но…
– Молча. Ты мне спать мешаешь, – Джон удобнее устроился на скамейке.
Несколько секунд прошли в полной тишине. Этого было недостаточно, чтобы Джон смог заснуть, но вполне хватило, чтобы у Леонарда лопнуло терпение.
– Я говорю тебе в сотый раз: пингвин не принесёт тебе газировку! Вставай и пошли на урок! Ещё не слишком поздно там появиться.
– Уверен? – Джон нехотя открыл один глаз.
– Да, профессор у нас не очень строгий.
– Да я не про урок.
– Тогда про что?
– Про пингвина, конечно.
– Да какой к чёрту пингвин?!
– Хм, ну, например, вот этот.
Во внутренний дворик как раз вбежал один пингвин. Тот самый с газировкой. Он всё ещё классно ковылял и всё ещё выглядел прикольно.
…>
Ох, посмотрите на лицо Леонарда. Эта непередаваемая буря эмоций!
<…
Лицо Леонарда исказилось от непередаваемой бури эмоций, когда он понял, что перед ним не просто пингвин, а пингвин с газировкой.
– Премного благодарен, – Джон взял газировку и протянул другу. – Будешь проверять её подлинность?
– Знаешь, меня куда больше беспокоит пингвин…
– А, ну проверь тогда его. А газировку я себе оставлю.
Леонард опустился на корточки и аккуратно тронул пингвина. Тот негромко пискнул и вцепился в ногу Джона.
– Эй! Что я тебе говорил? Не цепляйся ко мне, бестолковая!
Пингвин медленно отковылял в сторону и виновато потупил взгляд.
– Подожди-ка, – Леонард переводил взгляд с пингвина на друга, – это что, та девчонка?
– Прикинь, – Джон ухмыльнулся и сделал глоток газировки. – Ха, как ты узнала, что мне нравится яблочная?
Пингвин с довольным видом перевалился с ноги на ногу и снова опустил взгляд.
– Ой, хватит ломать комедию! – бросил ему Джон и отвернулся.
– Кто-нибудь
…>
Не самое лучшее решение. Туда потом будет тяжеловато возвращаться. Тем более Леонарду. Это он только с виду такой весь порядочный, а стоит ему из себя выйти, так уж пропадёт где-то и вернётся в лучшем случае в четверг. И то, если искать. А если не искать, то ведь и вовсе не найдёшь. В общем, нелегко ему приходится, а тут ещё и такие приколы на ровном месте.
Хотя не так уж тут и ровно. Эта часть школы находится на возвышенности. Тут ощущается небольшой наклон. Интересно, в сколько он градусов, и покатится ли газировка, если её положить? И вот ещё вопрос: сколько градусов в газировке? Нет. Я не про процент алкоголя, а про температуру. И не будут ли эти градусы вступать в какие-либо противоречия с градусами наклона данного пространства? Вот было бы здорово, если бы с горы могли катиться только предметы, температура которых превышает какой-либо градус. А так получается, что катятся они в зависимости от количества углов и их градуса. Вот, например, лучше всего катятся круглые объекты, а это 360 градусов. Это, наверное, что-то да значит. Но мне, если честно, без разницы. Единственное, что я знаю точно, так это то, что нынешнее место нашего пребывания находится на 67 градусах северной широты. И мне этого достаточно.
Подобного, однако, не скажешь о Леонарде.
<…
– Ну, чего молчишь-то? – уже в который раз обратился Леонард к Джону.
– А, прости, ты просил, чтоб тебе объяснил «кто-нибудь», вот я и подумал, что мне необязательно.
– Да чтоб тебя!.. – Леонард замахнулся кулаком на Джона, но тот ловко увернулся и переместился за спину пингвина, который раскинул ласты в стороны, приняв оборонную позицию.
– Ладно-ладно, объясняю, – Джон допил остатки газировки и поставил банку на скамейку. – В общем, как ты помнишь, ещё вчера у меня не было пингвина, но была одна приставучая кукла. Так вот, сегодня всё наоборот. И причина этому в том, что этот пингвин и есть она! Круто, правда?
– Как такое возможно? – Леонард взял банку из-под газировки и машинально закинул в мусорный бак. – Девчонка что, просто взяла и стала пингвином?
– Ну, она всегда была послушной, – пожал плечами Джон.
Леонард медленно опустился на скамейку.
– То есть, ты просто сказал ей стать пингвином, и она стала?
– Вообще-то мы немного повздорили, – Джон почесал затылок. – Я не помню, что именно сказал, но вроде что-то похожее на «Я хотел, чтоб вместо тебя мне дали что-то другое», или как-то так. Ну, вот она и стала пингвином.
– Пингвином…
– Я бы предпочёл коробку с конструктором, которую потерял в 12 лет, но пингвин тоже сойдёт.
Леонард довольно долго молчал. За это время Джон успел вновь расположиться на скамейке, а пингвин – прильнуть к нему.
– И что, тебя это совершенно не смущает? – наконец, выдал Леонард.
– Нет, скорее раздражает. Но не так сильно, как, когда она таскалась за мной в виде куклы, так что сойдёт.
– Она не кукла. Она – человек, – твёрдо и немного сурово напомнил другу Леонард.