В небе и на земле
Шрифт:
В том же, хорошо памятном мне 1946 году были проведены сборы главных инженеров ВВС округов и авиации Военно-Морского Флота. Мы подвели итоги нашей деятельности на фронте, обобщили накопленный боевой опыт. В годы Великой Отечественной войны советская авиация совершила 3125 тысяч самолетовылетов, сбросила 30 450 тысяч бомб различного калибра, уничтожила в воздушных боях и на аэродромах 55 тысяч вражеских самолетов{33}.
В обеспечении боевых успехов летчиков, штурманов и воздушных стрелков-радистов немалая заслуга принадлежит инженерно-техническому составу ВВС. В книге "Советские Военно-Воздушные Силы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." об этом сказано так: "Своевременным и качественным выполнением всех заданий
Если мне память не изменяет, все перечисленные авиационные инженеры присутствовали на первых послевоенных сборах. Среди нас не было лишь генерал-полковника ИТС И. В. Маркова. Кроме названных товарищей обменяться опытом прибыли инженер-полковник Е. А. Марков, генерал-майор ИТС Н. И. Носкович, главный инженер ВВС Московского военного округа генерал-майор ИТС Т. Г. Черепов, главный инженер ВВС Приволжского военного округа генерал-майор ИТС Гуркович и главный инженер авиации ПВО генерал-майор ИТС П. Л. Каминский, сменивший на этой высокой должности моего сослуживца и доброго друга генерал-майора ИТС А. К. Васильева.
Все они плодотворно трудились на своих постах.
Даже те, кто не участвовал в боях, своей кропотливой работой внесли весомый вклад в победу над фашизмом. Одни из них готовили кадры для фронта, другие заботились о бесперебойном обеспечении боевых частей авиационной техникой и горючим.
На сборах я с особой радостью встретился со своим бывшим наставником генерал-лейтенантом ИАС А. В. Агеевым. Под его началом мне довелось служить в Ленинградском военном округе, участвовать в боях с белофиннами в 1939 - 1940 годах и в обороне Ленинграда во время Отечественной войны. Мы не виделись с ним четыре года, и нам было о чем поговорить. Сердечной была встреча с П. Д. Невинным, З. А. Иоффе и другими боевыми товарищами.
Главные инженеры съехались не только для того, чтобы обобщить опыт минувшей войны. На сборах речь шла и о перспективах нашей работы в мирное время, о будущем советских Военно-Воздушных Сил. Ведь в авиации в те годы уже наступила эра реактивных самолетов.
Нам дали возможность лично ознакомиться с некоторыми образцами новейших бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Но пожалуй, самую большую пользу участникам сборов принесли встречи с ведущими советскими авиаконструкторами: А. Н. Туполевым, А. С. Яковлевым, С. В. Ильюшиным, С. А. Лавочкиным, А. А. Архангельским и О. К. Антоновым.
Много нового и полезного мы почерпнули из лекции А. М. Люлька - автора первых отечественных реактивных турбокомпрессорных двигателей большой тяги.
Первые послевоенные сборы явились хорошей школой. Они обогатили нас, авиационных инженеров, теоретическими знаниями и помогли уверенно приступить к освоению новой реактивной техники, которая вскоре начала поступать на вооружение авиачастей.
В 1947 году я расстался с ВВС Южной группы войск. Некоторое время служил в Одессе, а затем меня назначили в ВВС Воронежского военного округа. Работа на новом месте сразу же увлекла меня. Здесь шло переучивание авиационных кадров на реактивную технику. В части в основном поступали два типа самолетов: бомбардировщик Ил-28 и истребитель МиГ-15.
С этими новыми для того времени боевыми машинами нас, главных инженеров, неплохо ознакомили в Москве. Занятия с нами проводили видные авиационные специалисты. Однако я чувствовал, что полученных знаний все еще недостаточно для уверенного руководства учебным процессом и для контроля за изучением реактивной техники летным и инженерно-техническим составом.
По прибытии на новое место я снова проштудировал всю имеющуюся
А учебные будни шли своим чередом. Осваивая новую реактивную технику, советские авиаторы шли, можно сказать, по непроторенной дороге.
Зарубежные теоретики, например, туманно писали о невозможности выполнения сложных фигур пилотажа из-за особой специфики двигателя, большой скорости полета, чрезвычайных перегрузок и других различных причин. Но мы не обращали внимания на подобные замечания и выводы, а ориентировались на опыт наших крылатых новаторов. Ведь еще в начале 1947 года известный летчик-испытатель генерал П. М. Стефановский выполнил на реактивном истребителе комплекс фигур высшего пилотажа. В том же году на авиационном празднике в Тушине полковник Иван Полунин продемонстрировал индивидуальный высший пилотаж, а звено Николая Храмова - групповой. А годом позже пятерка реактивных истребителей, ведомая дважды Героем Советского Союза Е. Я. Савицким, поразила зрителей целым каскадом головокружительных фигур.
Правда, и у нас находились перестраховщики в этом вопросе. Помню, когда нам на сборах показывали реактивные истребители Ла-15 и МиГ-15, один из лекторов безапеляционно заявил: новые самолеты и двигатели требуют такого бережного отношения к себе, что содержать их можно только в ангарах. Не понравилось нам и другое его утверждение: поскольку, мол, при большой скорости реактивные двигатели не переносят пыли, то летать надо только с бетонных полос.
Никто из нас не возражал против бережливости и аккуратности в обращении с новой техникой. Но как можно было согласиться с мнением, что реактивные самолеты приспособлены лишь к тепличным условиям хранения и эксплуатации?! Ведь они предназначены для боя, для фронтовой обстановки.
У руководящих работников ВВС округа тоже, к сожалению, не было единого мнения насчет полетов с грунта. А тут, как на грех, вышел из строя единственный аэродром с бетонированной полосой. План переучивания кадров на Ил-28 оказался под угрозой срыва.
Мы, инженеры, да и многие авиационные командиры, видели единственный выход из создавшегося положения - летать с грунта. Начальник штаба ВВС округа полковник Бенюк, временно исполнявший обязанности командующего, поддержал наше предложение. И он не ошибся. Для бомбардировщика Ил-28 грунтовая взлетно-посадочная полоса не оказалась помехой. Полеты возобновились, и план переучивания наконец-то сдвинулся с мертвой точки. Когда наши авиаторы совершили в полевых условиях 1000 полетов на реактивных бомбардировщиках Ил-28 и 5000 на реактивных истребителях МиГ-15, мы обобщили приобретенный опыт и тщательно проверили состояние материальной части. Свои соображения и выводы доложили руководству ВВС. Нашу инициативу поддержали и одобрили заместитель Главнокомандующего ВВС генерал Ф. А. Агальцов, начальник Управления боевой подготовки ВВС генерал В. И. Аладинский и заместитель главного инженера ВВС генерал В. И. Кобликов. А вскоре Главнокомандующий ВВС издал приказ, разрешавший всем авиачастям летать с грунта на реактивных самолетах Ил-28 и МиГ-15.
Поскольку мы проявили склонность к экспериментам с реактивной техникой, нам поручили испытать самолет Ил-28 на износ. Задание было ответственным, сроки чрезвычайно малы. На двух выделенных для этой цели реактивных бомбардировщиках летали самые опытные экипажи. Каждому из них предстояло совершить не менее 1000 посадок, большое количество полетов в зону, по маршруту и на боевое применение.
Испытательная программа была комплексной. Проверялись не только новые двигатели ВК-1, но и надежность покрышек шасси из искусственного каучука, качество топлива, точность навигационных приборов.