В небе Китая. 1937–1940
Шрифт:
Константин Олехнович, хороший штурман, человек большой силы воли, спокоен и находчив в любой обстановке. О таких говорят — грамотный штурман. Он очень быстро и точно производил сложнейшие штурманские и бомбардировочные расчеты. Я его очень любил. На всякий случай сказал ему по переговорному устройству: «Смотри, друг, не заведи куда-нибудь в сторону». В ответ послышался спокойный голос Кости: «Командир, все будет в ажуре» (его любимое выражение).
Я со своим экипажем был в Наньчане и знал аэродром, остальные по этому маршруту летели впервые. Прошли половину пути (до Аньцина) вдоль многоводной Янцзы, а дальше па горизонте — горы и озера. Радист докладывает, что сзади идут
Подошли несколько китайских офицеров и переводчик. Я объяснил им, что группа советских летчиков-добровольцев прибыла из Нанкина и, видимо, будет здесь базироваться. Прежде всего попросил срочно покрасить верх крыльев самолетов под цвет местности и к утру доставить бензин. Самолеты были рассредоточены по летному полю. Полицейские взяли под охрану наши «катюши», а нас на грузовых машинах повезли в город. Разместились мы в большом двухэтажном особняке, расположенном в парке на окраине Наньчана. Вскоре пришло указание мне вступить в командование группой.
Наньчан стал основным местом нашего базирования. Это была большая авиационная база с прекрасными ангарами и ремонтными мастерскими. Но при первом японском налете они были почти полностью разрушены и более 100 китайских самолетов уничтожены.
В районе этого города итальянской фирмой «Савойя» был по строен авиационный завод и при нем небольшой аэродром. Завод вступил в строй перед самой войной и выпустил несколько легких самолетов для китайской авиации. Все сооружения были очень хорошо камуфлированы под окружающую местность. Заводской аэродром находился от нас в 3–5 км. При первом налете японские бомбардировщики не сбросили на завод ни одной бомбы. Почему? В то время итальянский инженерно-технический персонал находился в Наньчане. Вскоре выяснилось, что они передавали японцам важные в военном отношении сведения — на территории завода был обнаружен радиопередатчик. Китайское командование было вынуждено выселить из Наньчана весь итальянский персонал. Буквально на второй день после этого две девятки японских бомбардировщиков СБ-96 крупны ми фугасными бомбами нанесли удар по заводу и вывели его из строя.
Вскоре на наньчанский аэродром прилетели из Индокитая несколько французских летчиков-истребителей па самолетах «Хаук». Они разместились около одного из ангаров вблизи комендантского пункта. Большинство этих молодых и задорных парней погибло в воздушных боях с японскими истребителями. Однажды мы стали очевидцами драматической сцены; японцы прилетели бомбить нас, СБ своевременно ушли из-под удара; по тревоге в воздух поднялись французские летчики и пытались. атаковать японские бомбардировщики. Но сзади и сверху на них напали звенья И-96 и сбили их. Два летчика погибли, а двое спаслись на парашютах. Через несколько дней во время такого же налета японцы сбили еще троих, один летчик погиб. Так эта группа перестала существовать. Причина была в том, что между французскими волонтерами не было взаимодействия и взаимопомощи. Кроме того, мотор был слаб для такого типа самолета. Японский истребитель И-96 по мощности намного превосходил его, особенно когда освобождался от подвесного бака с бензином. Впоследствии в Наньчан перебазировались паши истребите ли, которые показали себя в небе Нанкина смелыми и мужественными бойцами.
В Наньчане мы особенно чувствовали дружелюбное отношение к нам простого народа. Несколько китайских летчиков и стрел ков-радистов, которые учились у нас в Ланьчжоу, жили вместе с нами, входили в состав смешанных экипажей и часто летали на боевые задания. Как правило, после удачных боевых налетов на объекты противника китайские
Война приносила неисчислимые бедствия простым труженикам. Японская авиация часто бомбила Наньчан и аэродром. Как правило, от этих налетов сильно страдали ближайшие населенные пункты, гибло гражданское население, особенно дети, женщины, старики. В течение нескольких дней после налетов вокруг аэродрома слышались стенания людей, которые хоронили своих близких…
Во второй половине декабря 1937 г. П. Ф. Жигарев передал мне по телефону приказ прибыть в Ханькоу с главным штурма ном М. А, Тарыгиным и старшим штурманом К. Ф. Олехновичем. Прилетев туда на следующий день, мы направились в штаб китайской авиации, расположенный рядом с аэродромом. В кабинете Жигарева сидели генерал Мао и переводчик. Поздоровались как старые знакомые.
— А мы вас ждем, — сказал Мао. — Я сейчас доложу генералиссимусу о вашем прибытии. Он удалился.
— Что за встреча и зачем мы понадобились господину Чаи Кайши? — спросил я у П. Ф. Жигарева. Он ответил, что предполагается бомбардировочный удар по аэродрому Нанкина. Генерал Мао сказал, что нас уже ждут машины. Поехали в направлении города. Остановились у красивого парадного подъезда. Генерал Мао что-то сказал охране. Нас провели в большой зал. Несколько китайских офицеров приветствовали нас.
Генерал Мао попросил следовать за ним. Зашли в кабинет. Чан Кайши сидел за большим столом, рядом стояли два незнакомых нам китайских генерала. Здесь же находились М. И. Дратвин и Н. В. Славин. Чан Кайши, выйдя из-за стола, подал нам всем руку, предложил сесть.
Перед генералиссимусом была разложена большая карта театра боевых действий. Он сказал:
— Мистер Жигарев и мистер Мачин! Доверенные люди сообщили нам, что японцы на аэродроме Нанкина сосредоточили большое количество бомбардировщиков и истребителей. Очевидно, в ближайшие дни они намерены нанести удары по нашим объектам. Мы хотели бы, чтобы паша авиация нанесла упреждающий удар по нанкинскому аэродрому, и как можно быстрее. Мне докладывали мнение мистера Мачина о взаимодействии бомбардировщиков с истребителями сопровождения и прикрытия при налетах, и мы над этими вопросами думаем. Сейчас таких возможностей нет, но мы полагаем в скором времени прийти к решению.
П. Ф. Жигарев, сидевший рядом со мной, тихо спросил, когда полетим и в каком составе. Тогда я, обращаясь к Чан Кайши и М. И. Дратвину, сказал, что советские летчики-добровольцы завтра же готовы нанести удар по аэродрому Нанкина тремя девятками СБ.
Чан Кайши, поинтересовавшись размещением и ремонтом самолетов, предложил по всем вопросам обращаться к генералу Мао. На этом аудиенция закончилась. Вместе с Жигаревым и генералом Мао снова выехали в штаб. Здесь же договорились о де талях завтрашнего налета, позвонили в Наньчан главному инженеру П. Ф. Сырову о подготовке и оснастке самолетов. В тот же день мы возвратились к себе на базу.
Там уже началась большая подготовительная работа. Наши товарищи из инженерно-технического состава трудились, не жалея сил. Собрали руководство группы. Боевая задача командиров отрядов и звеньев П. Муравьева, Кузнецова, И. Козлова, Ф. Добыша и В. Нюхтилина заключалась в следующем: нанести удар по аэродрому Нанкина, строй — «клин» девяток, нагрузка — 50 % фугасных и 50 % осколочно-зажигательных бомб, бомбометание по ведущему девятки — с высоты 4300 м, запасная цель — железная дорога от Нанкина на юго-восток, взлет рано утром.