В небе над нами

Кислый Макар

– Ну-ну, читала в "Энциклопедии Зоны".

– Так вот, был один "свободовец", Побратим Излома. Излом его группу уничтожил, когда те, олухи, на его уловку попались. А его не убил, только лишил левой руки и поцеловал. Когда отряд этот нашли, сначала подумали, что тело парня псевдособаки утащили. Но потом Побратим этот стал являться некоторым сталкерам перед самой смертью, и крестить своей клешнёй, выросшей на месте левой руки. Это примета хорошая, значит, загробная жизнь будет спокойной и гармоничной.

– И в чём смысл легенды?

– На твоё усмотрение, Нева. Не бери в голову.

– Давай-ка лучше анекдот трави сталкерский.

– Блин, вспомнить бы, - завис Барракуда, выскрёбывая ложкой

остатки пищи из консервной банки.
– Ага! Устроили как-то, значит, сталкеры пьянку, чтобы посмотреть, кто водки больше выпьет и кто рожу скорчит пострашнее. Больше всех водки выпил сталкер Петров, который начал пить водку первым, да и выпил её всю. А рожу самую страшную скорчил сталкер Семецкий, когда ему сказали, что он опоздал и водки больше нет.

– Да уж, анекдот - ну, прямо ухохочешься.

А вот Барракуда в очередной раз посмеялся над одной из бородатых шуток.

– Теперь ты расскажи, - потребовал "должник", отхлёбывая из фляги Ершова самогон.

– Так, анекдот, - начала Люда.
– Про Зону не знаю, зато известен мне старый с Большой Земли. К психологу приходит мужчина и начинает жаловаться на жизнь - мол, всё надоело и стрёмно. Врач предлагает очевидное средство: "Вам бы развеяться. Великий клоун сегодня приезжает в город, сходите на его представление". В ответ мужчина заливается горькими слезами: "Но, доктор, я и есть тот клоун..."

– Грустный, - на этот раз Барракуда не улыбался.

– Есть ещё матерные про Вовочку, - добавила Люда.
– Ладно, "долговец", давай спать, а то веки не разлепишь-то в час ночи. Хотя нет, постой, - а почему ты сталкер?

"Долговец" вперил в неё тяжёлый, как засахаренный мёд, взор.

– Слышала фразу: "Если долго смотреть в бездну - бездна начинает смотреть в тебя"?

– Да. Ницше сказал.
– Барракуда будто бы озадачился темой, глубоко задумался, и кроме его стальных глаз для Люды сейчас всё как-то размылось.
– Философ немецкий.

– Можно по-разному толковать интерпретации, но в целом прав был Ницше. Если человек пару раз попробует сильнодействующий наркотик, вряд ли он потом завяжет с привычкой, эти вещества его затянут, и не вырваться искушённому из объятий бездны. То же с дайверами - понимает он, что может кончиться воздух в баллонах, или течением от катера оттащить, декомпрессионную болезнь либо отёк лёгких - запросто. Но он будет нырять, ибо жить не может без погружений. Есть ещё примеры - курильщики или альпинисты. Так вот, в сталкерском кругу иногда звучит менее расхожее, но крайне мудрое высказывание: "Когда долго глядишь в Зону, Зона начинает глядеть в тебя". Ходки дарят тебе невообразимые ощущения, которые, как кажется тебе, гораздо приятнее опостылевшей жизни на Большой Земле. И ты вновь и вновь идёшь в Чёрный Край, будучи уверенным, что свалишь, как только соберёшь с продажи артов более-менее нормальную сумму бабла и насытишься приключениями вдоволь. Но ты не насытишься никогда, а потом просто подсядешь. И если и покинешь Зону, то в старости, коль повезёт до того момента не подохнуть. Но и за Периметром не лучше. Ведя однообразное существование и не вкушая нового, человек рано или поздно превратится в овощ, и бездна сожрёт его с потрохами, утирая губы бархатной салфеткой.

– Да, ну ты и загнул, - широко зевнула Люда.

"Фээсбэшница" преспокойно в полудрёме передала вахту напарнику, - ночью беспокойства не прибавилось. Ни звуков посторонних, ни монстров не было, поэтому Людмила Филипповна зарылась в спальный мешок и отрубилась. Ей было не до высоких смыслов Барракуды - внука бы спасти, да и самой не сплошать.

Проснувшись, она сперва не сориентировалась, где она и сколько времени. Потом обнаружила, что уже одиннадцать утра, костёр потух - только угольки тлеют, а Барракуда пропал. Нет его, просто

пропал. Люда вдруг встрепенулась, подскочила и схватилась за АК, к которому остался всего-навсего один ничтожный рожок. Вокруг неё стелилась томная дымка. Погода была безветренная, листья и трава со странным оттенком синевы. Напрасно Люда озиралась и проверяла установленные вчера растяжки - никого. А Барракуда... Может, по нужде отошёл? Кстати, и самой бы пора, а то живот крутит... Странно ещё, что не было отторжения желудком всей этой "сталкерской вкуснятины", так как раньше консервами Люда как-то не баловала себя, да и алкоголь так часто не принимала. Сорок минут прошло. Нет, что-то случилось. Люда смело отправилась на поиски "должника", свернув вчерашний лагерь. Где же ты, Барракуда? Неужто сгинул?

Нева устала шариться по лесу. Нигде нету ни следов борьбы, ни трупов, ни каких-либо представителей зонной флоры. Люда стала сомневаться - а был ли Барракуда? Как она тут оказалась? Может, демон говорил с ней вчера у костра, а может, ей всё примерещилось?

Чёрт, обдолбанная Чёрная Быль. Зона-мать. Только бы крыша не съехала... Люда присела на бревно и попыталась осознать, что она ещё очень далеко от цели. И что она ОДНА. Одна в Тихой Роще, лесу как бы со входом и выходом, но как бы без...

И даже Барракуды больше нет.

Надеясь на авось, Люда залила сообщение в сталкерскую сеть, адресованное Барракуде. Не-а.

Влипла...

Даже не знаешь, чего бояться, а бояться нужно. Потому что в любой момент можешь также исчезнуть, будто Зона ненавязчиво смахнула тебя ластиком со своего чела...

3

Посреди зала, на процедурном столе лежал Авраам Вентонович Гугов, погружённый в глубокий сон. С разных сторон к туловищу и конечностям его прилеплены электроды, и трое учёных корпорации внимательно наблюдают за происходящим на многочисленных экранах. Кроме специальных ионных прожекторов и самих экранов, в помещении отсутствуют другие источники освещения. Экранами и неосенсорами покрыты все стены, потолок - зеркальный, придающий лаборатории особую атмосферу таинства, но спокойствия. Ну и полно компьютеров, как квантовых, так и оптических. Пристально смотрят учёные мужи корпорации на показания графиков, таблиц, томограмм и рецепторных детекторов; лица двоих из "толстолобиков", кандидатов наук, камены и монотонны, а вот новичок явно восхищён процессом и даже брови приподнял - он тут впервые.

– Вот!
– воскликнул он.
– Я нашёл...

Все взоры прикованы к нему и его участку исследуемой области головного мозга. Несколько недель потрачены впустую, но теперь...

Неужели?!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

СКАЧОК

Пассаж одиннадцать. Профанация блуда

1

В семь часов вечера среди деревьев показалось Славянское Озеро - мутная, грязная вода с островками травы и сгустками аномалий и плавающими в ней рыжими листьями. На Лес опустилось одеяло синих туч, в мёртвом бору было нереально тихо, только неподалёку выли собаки и ломали ветки деревьев во время охоты кровососы и шатуны.

Неожиданно вековая сосна, а, может, ель, с треском ухнула в полуметре от Киселя в "электру", дерево наэлектризовалось и вылетело из ловушки, "дубинку" поймала чья-то крупная, волосатая, серая, мясистая рука. Сталкеры бросились без оглядки к воде, поливая огнём пространство около котлована из-под дерева.

Псевдогигант ревел, топал, - и самый важный аргумент того, что с этим свирепым парнем лучше не связываться: он был ростом с само дерево. Размахивая импровизированным электрошокером, монстр кинулся за еле различимыми на земле, поблескивающей под лучами заката, двумя зелёными фигурками, на данный момент представлявшими из себя двух беглецов, вяло плюющихся жёлтыми вспышками и перебирающих ластами к воде.