В небе только девушки! И...я
Шрифт:
— Как выглядит вещество?
— Пахнет бензином, липкое красное вещество, сильно пачкается и ко всему липнет. Прожигает даже броню.
— Ну, хорошо, с этим понятно, но что потом?
— Нас попросили во что бы то ни стало разбомбить переправу через Неву. Подняли все три группе 3–й штурмовой. А мы, как я уже говорил, понесли потери, когда пытались проштурмовать их аэродром. В общем, я смог поднять 42 машины. Вполне достаточно, чтобы прикрыть мальчиков Вальтера. Построение — обычное: 12 машин — группа расчистки неба, тридцать — основное прикрытие. Облаков было довольно много, ветрено. Шесть пар выскочили из облака, спикировали и примерно с километра расстреляли всю группу, затем я обнаружил, что у нас на хвосте еще четыре пары и сбито четыре машины. Вальтер попытался догнать одну из пар, у него А-4 с форсажем, но, бесполезно, больше ста километров по скорости уступает. Они ушли наверх, а пока гнался, его и сбили. Мы ушли вниз, в расчете, что они пойдут за нами, и вступят
— Чем вооружены?
— Две пушки спереди внизу, в носу, и две в центроплане. Снарядов много.
— А оборонительное?
— Нижний пулемет я видел, меня из него и добили. У меня уже не было топлива, и я планировал. В общем, сесть никому не удалось. Шестеро приземлились в расположении своих войск с парашютом. Рисунок у них на носу веселый: лохматая седая старуха с носом крючком, сидит в ступе, обвешанной бомбами, и правит метлой.
Рейхсминистр отхлебнул уже остывший кофе, сморщился, и надавил на кнопку звонка. Показал пальцем на всех и крутнул им. Принесли турецкий кофе и большие рюмки коньяку, все переместились на знаменитый белый диван и за китайский столик. Герман понял, что его люди не виноваты, и надо трясти конструкторов.
— Ханнес, дорогой, у тебя есть предложения? — спросил он истребителя.
— Нас осталось шестеро из того состава, с кем я начинал эту компанию. Оптимальный вариант, закончить ее, даже приняв любые предложения русских.
— Он на это не пойдет! — мгновенно ответил Геринг. — Другие варианты!
— Курт летом показывал 'кенгуру'. Укомплектуйте нас ими, и мы попробуем разыграть свои козыри.
— Прозит!
— Прост!
— Прозит!
Они допили коньяк, и Геринг вызвал адъютанта. Кнопка вызова имелась и на 'китайце'.
— Оберста Траутлофта и его JG-54 направить Эхтердинген, передать им и дозаказать шестнадцать FW190 серии 'B'. Остальную часть гешвадера комплектовать в Гесау.
— Опять 'щенками'?
Геринг недовольно поморщился, но взял себя в руки:
— Десятерых, Ханнес, я к тебе переведу. Но это — максимум. Насчет высотников я с тобой согласен, они все должны быть настоящими 'гончими'. Ну, а довести остальных до этого состояния — это ваша задача, господин полковник. StG-3 отвести на комплектацию в Оршу, нет — нет, в Варшаву, Вальтер, переучиваться придется, комплектовать будем FW190D. Наш старичок 'Штукас' больше не производится.
Все, кроме рейхсминистра, встали, щелкнули каблуками, и вышли в приемную. Ханнес удовлетворенно получил приказ о повышении его в звании, командировочное предписание в Штуттгарт, представил себе еще раз грустную морду Линдемана. Проверил положение орла на фуражке, и попросил младшего адъютанта вызвать ему такси. Конечно, летать на недоделанном произведении Курта Танка не сильно хочется, но, это меньшее из двух зол. А с 'ведьмами' он посчитается!
А для Линдемана служба в немецкой армии закончилась. Пенсионер. Не имей сто рублей, а имей адекватного начальника, а тот спасал сам себя. Впрочем, ненадолго его хватило. Разработанные планы Генштабы СССР предусматривали полное снятие блокады Ленинграда. Эскадрилья отработала по всем мостам в тылу у Кюхлера, и лишенным нормального снабжения войскам пришлось отходить от города, о чем отлично знали и фон Кюхлер, и Линдеман, еще, когда летели на самолете в Берлин 17–го января. У группы армий Север реквизировали практически все танки, так как OKW решило поквитаться с четырьмя фронтами, отбросивших их от Харькова и взявших левобережные части приднепровских городов до Запорожья. Все танки стягиваются туда.
Уже в феврале мы получили команду перебазироваться в Воронеж. Здесь, на Северо — Западе, война близится к завершению, в случае отхода немцев от города, финны, скорее всего, из войны выйдут. Они с конца сорок первого года активных боевых действий не ведут. По меньшей мере, в районе Ленинграда. По прилету узнали, что наши машины официально называются Ме-1п. Поликарпов сказал, что присутствовал на заседании в Кремле, когда решался этот вопрос. В ответ на претензии ОКБ Туполева, что это — модификация их Ту-2, Сталин сказал, что этот самолет сделали Метлицкая и Путилов, что окабэшные проекты '103у' и даже '103ум' в серию не пошли. Что есть, конечно, общие детали у машин, и они используются при сборке новой машины, и производятся в Омске. Но, летно — технические характеристики новой машины не идут ни в какое сравнение с серийным Ту-2–АШ82ф. Поэтому, ЦК и ГКО считают, что эта машина должна быть названа по фамилиям ее создателей. Что: 'Это наша новая 'метла', которой мы выметем гитлеровцев и с территории СССР, и из Европы'. — процитировал Сталина Николай Николаевич. Еще одна новость: 589–я ОРБАЭ переименована в 1–й гвардейский отдельный разведывательно — бомбардировочный полк авиации дальнего действия. Голованов имел гораздо большее влияние на Иосифа Виссарионовича, чем Новиков, и отобрал у него игрушку. Укомплектовывать
— Александра Петровна! Вам куда? Подвезти? — 'поп', собственной персоной. Грустно улыбаюсь в ответ:
— Мне в столовую на ужин.
— Садитесь. А я с испытаний И-185–71. Вы его пробовали?
— Нет, и в общем, и не рвусь.
— А что так, машина ведь замечательная. Мы ее еще и доработали по крылу. Очень неплохие показатели, и сегодня подтвердили.
— Летать она будет, а чтобы воевать, там обзор менять нужно. Упреждение нужно брать, а цель под капот уходить будет.
— Но, Александра Петровна, у всех так, мощности и размеры двигателей растут.
— Но, выход-то, ведь есть. Можно заглянут за капот. Одно время даже серийно выпускался.
Тормоза заскрипели. Он недоуменно уставился на меня.
— Как выпускался, и что это?
— Коллиматорный прицел для бомбардировки с пикирования, с удлинителем.
— И?
— Делаете его широкоугольным, и ставите под капот. Летчик под капот должен заглядывать в основном для прицеливания.
— Александра Петровна, что вы делаете в ВВС, Ваше место в КБ. Переходите!
— Мне уже предлагали. Ни за какие коврижки! Вы меня не довезли!
— Ой, извините.
'К черту! Как все и все надоели с этими предложениями! Нам бы войну закончить, да побыстрее!' — подумалось мне. Наконец, приехали, захожу, а за моим столиком расположился командующий АДД. И здесь обошли! Рядом с ним сидит незнакомый мне летчик, который посмотрел на меня и что-то сказал Голованову. Тот поднялся из-за стола и изобразил широчайшую улыбку:
— Александра Петровна! Здравствуйте! Мы только что сели, и Вас ждем. Нам сказали, что Вы будете на ужине.
Приходится изображать улыбку: он — генерал — полковник авиации, командующий АДД, которому предстоит передавать эскадрилью. Прищучить может — мало не покажется! Подхожу к столу, место мое не занято, табличка висит, на столе, кроме таблички еще ничего нет. Видимо, не врут, меня ждали, так как тут же появилась официантка с фарфоровой супницей, вторая принесла посуду и столовые приборы для 'гостей'. Их за столом трое, знаков различия ни у кого не видно, погоны под комбинезонами. Девочки разливают харчо по тарелкам. Из-за ночных полетов у нас несколько смещены понятия обеда и ужина. Разговоры чисто ни о чем, в основном, о последних новостях с Ленинградского фронта, где происходят главные события. После ужина последовало еще более интересное предложение: вылететь с ними в Москву. Пришлось встать и прикрыть раздвижную дверь, отгородившись от зала.
— Вас не затруднит, товарищ генерал, немного прояснить ситуацию. Я получила приказ о переименовании, дополнительном развертывании и о переводе части, входящей в состав 223–й БАД, которой я командую, в ведение АДД СССР. То есть, у меня из дивизии забирают одну из самых боеспособных частей к вам.
Голованов немного сморщил нос, и еще шире улыбнулся:
— А остальное зависит только от Вашего решения, Александра Петровна. Я помню наш разговор в Царицино, и считаю, что полк никто, кроме Вас, так подготовить не сможет. Но есть одно 'НО'. Должность командира дивизии много выше должности командира полка. Со своей стороны, я могу сказать, конечно, что АДД подчиняется лично Верховному, начать загибать другие пальцы и приводить различные примеры: например, одним из экипажей у меня командует генерал — майор, но, он снят с должности комдива, он сам не захотел переходить на другую работу и остался в одном из полков в должности командира корабля. Я переговорил с товарищем Сталиным и предложил ему назначить исполняющим обязанности командира этого полка командира 223–й дивизии подполковника Метлицкую с присвоением ей звания генерал — майора. Полк будет решать особые и специальные задачи в составе АДД. Вам сохраняется оклад, вы повышаетесь в звании, и готовите этот полк, который будет развернут в дивизию по мере подготовки личного состава и техники. Верховный Главнокомандующий согласился с моим предложением. Про себя лично могу сказать, что, находясь на службе в АДД, до сих пор получаю заработную плату равную моему окладу в должности Главпилота ГВФ. Она выше, чем та зарплата, которая назначена генерал — полковнику авиации. Собственно, я для этого и прилетел, чтобы предложить Вам это, но, в Москву лететь в любом случае придется: представляться Наркому Обороны, так как звание генерал — майора имеет право дать только он. Он просил сказать Вам, что очень бы хотел видеть Вас на этом месте.