В небе великой империи
Шрифт:
— Я понял вас, сэр.
— Итак, что мы можем в этой ситуации предпринять?
— Немного. В нашем распоряжении осталось — начальник отдела взглянул на часы, прикидывая разницу во времени — около шести с половиной часов.
— Откуда такая точность? — удивленно спросил директор.
— Мне известен маршрут, по которому самолеты из Скандинавии летят в Японию и Южную Корею. Это примерно семь с половиной тысяч километров над Россией. Через шесть с небольшим часов лайнер должен пересечь границу с Китаем и решиться всё должно до этого момента. Китайцы принципиально не имеют дела с воздушными пиратами и неоднократно
— Почему они так презирают человеческую жизнь? — невольно вырвалось у директора, знавшего, что его собеседник прав.
— Их более миллиарда, сэр — начальник отдела выразительно улыбнулся. „А ты её не презираешь?!“
Несколько минут царило молчание.
„Жаль, что „Боинг“ не летит над океаном в территориальных водах России. Наша главная проблема — секретность миссии агентов. Так что уж если чему быть, того не миновать, лучше, чтобы это случилось над водой. Она скроет всё. Да и сенатор там очень кстати…“ — эта мысль показалась директору чудовищной и кощунственной, он старательно пытался гнать её от себя, но она приходила снова и снова.
— В Мадриде у нас Мак Рейнолдс, не правда ли, Джон? — возобновил он разговор.
— Совершенно верно, сэр — начальник отдела хорошо понимал ход мыслей своего шефа.
— Что, если мы подключим его к работе с террористом, который хочет забрать картины? Я имею ввиду, чтобы он сотрудничал с русскими в этом вопросе?
— Тогда мы должны сформировать его линию поведения, сэр.
— И каковы могут быть наши действия?
— Очевидно, самое разумное надавить на русских, чтобы они выполнили требования террористов.
— Вы полагаете, это полностью обезопасит самолет?
— Нет сэр — начальник отдела кисло улыбнулся — полностью его ничто не обезопасит. Летчик рискует слишком многим и мы не можем предсказать его действия. Честно говоря, я понятия не имею, как он собирается выбираться из этой ситуации. Русские сопровождают его четырьмя перехватчиками и я уверен, что у них есть приказ сбить его при первой же возможности — он подошел к большой карте мира, висевшей на стене — сейчас они где-то здесь — палец уперся в середину бескрайних российских просторов.
— Вряд ли русские с легкостью отдадут картины — задумчиво пробормотал директор.
— С легкостью нет. Мы бы отдали с легкостью? — начальник отдела пожал плечами — но это единственный шанс для всех. Можно пригрозить им скандалом.
— Уж они его получат — подтвердил директор.
„Вместе с нами“ — откомментировал про себя его собеседник. Он не сказал шефу, что специфика передачи китайским информаторам предназначающегося им багажа подразумевала столь надежную упаковку, что она способна пережить любую катастрофу. Когда об этих документах зашел разговор, он счел за благо промолчать. „Что будет, то будет.“
— Это самый простой выход, — продолжал начальник отдела — а одновременно, если русские будут упрямиться, или, что самое опасное и самое вероятное, будут тянуть время, попытаемся решить проблему оперативными методами…
— Что вы имеете ввиду? — поинтересовался директор. На его взгляд, ситуация была безвыходной. Конечно, он более политик, нежели полицейский, но — куда ни кинь, везде клин… Решения он не видел.
— Видите ли, сэр — начал
В глазах директора появились зачатки понимания и неподдельный интерес. Это заметно приободрило его собеседника.
— Он должен быть чрезвычайно богатым человеком — раз — начальник отдела оттопырил указательный палец на левой руке — рьяным коллекционером — два, — за указательным пальцем последовал средний — не гнушаться преступных средств достижения своих интересов — три, и иметь в данный момент надежную связь с Испанией — четыре. Это значительно сокращает круг возможных подозреваемых, так что если покопаться в картотеке…
— На это у нас нет времени — перебил его директор — но Мак Рейнолдс нам придется очень кстати. Что касается международного терроризма, он сам ходячяя картотека. Так что оповестите его немедленно — директор что-то быстро записал на лежащем перед ним листке бумаги — а я уведомлю русских. Полагаю, что на наше предложение о сотрудничестве им нечего будет возразить.
— Должны быть только рады. Их собственную компетентность в этой области я оцениваю довольно низко. Наши шансы невелики в любом случае, но по крайней мере никто не сможет упрекнуть нас в безделье — вставая, с улыбкой заметил начальник отдела.
Такие упреки ЦРУ в последнее время слышало часто.
— И последнее, сэр. Я полагаю, что русские не должны ничего узнать о деталях нашего собственного расследования, в противном случае…
— Я понимаю Вашу мысль — перебил его директор — поскольку сам дорожу нашими источниками информации. Русские никогда до них не доберутся.
Начальник отдела зарубежных операций удовлетворенно улыбнулся.
г. Мадрид, российское посольство, время 11:10
Тишина в кабинете второго секретаря посольства постепенно становилась невыносимой. Обе стороны из тактических соображений выжидали, мобилизуя силы и собирая аргументы. Но эта тишина ни у кого не ассоциировалась со спокойствием, напоминая скорее затишье перед бурей. Кабинет потонул в сизом табачном дыме, с наплывом которого кондиционер справиться не мог. Лукин, брезгливо поморщившись, приоткрыл фрамугу окна. Уличный шум стал заметно слышнее и к тайному удивлению всех присутствующих, он несколько ослабил царящее напряжение. В конечном итоге время работало против всех и от дальнейшего промедления никто ничего хорошего не ожидал. Сейчас все находящиеся в кабинете примерно одинаково ненавидели царящую в верхах бюрократию, столь замедлявшую процесс принятия даже самых неотложных решений.