В объятиях демона

Дероше Лиза

— Теперь ты делаешь исключения? Какой же ты лицемер.

Он хмурится.

— Ты не отмечена для ада! — решительно произносит он, словно все зависит лишь от усилий его воли.

Я ничего не говорю, и Люк отворачивается к окну с мрачным, задумчивым лицом и смотрит в пустоту.

— Это моя вина, — говорит он. — Мне не стоило появляться здесь.

— Они бы послали кого-нибудь другого — наподобие Белиаса.

Люк медленно качает головой и поворачивается, глядя мне в глаза.

— Он бы никогда не нашел

тебя.

Но Люк нашел. Мы были связаны с самого начала. Я прижимаюсь к нему, и он обнимает меня.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты была в безопасности, — шепчет он мне в волосы. — Габриэль и Мэтт могут защитить тебя лучше, чем я.

— Мне и так безопасно. — Я еще сильнее прижимаюсь к нему.

— Фрэнни, в одиночку мы не справимся. Нам понадобится помощь Габриэля и Мэтта. Особенно если ты собираешься ехать в Лос-Анджелес.

Отстранившись, я смотрю на него.

— Ладно, если поездка в Лос-Анджелес не слишком хорошая мысль, как ты предлагаешь нам поступить?

— Мы просто должны уехать. Найти место, где сможем спрятаться. — В глазах Люка загорается лукавый огонек, а на губах играет улыбка. — Купить какой-нибудь необитаемый тропический остров… только ты и я, и с одеждой можно не церемониться.

Я смеюсь, мне эта мысль даже нравится.

— Пожалуй, я смогла бы так жить, но ты сам сказал, что они найдут нас где угодно.

— Это было раньше, — с надеждой смотрит он. — Ты не заметила? Той ночью Бехерит не знал, что я в доме Габриэля. Вообще-то он должен был заметить меня, а я еще привел с собой псов — Покров спрятал и их. С помощью Мэтта это может сработать. — Он задумывается на несколько секунд, а затем улыбается: — И я думаю, Лос-Анджелес подойдет так же, как и любое другое место, для того чтобы затеряться.

Надеюсь, он прав, но прямо сейчас я хочу лишь одного — затеряться в нем. Я снова крепко прижимаюсь к Люку и утыкаюсь носом ему в грудь.

— Я люблю тебя.

— Знаю. Лишь это спасло меня. Ты — мое спасение. — Он наклоняется и целует меня.

Я пристально смотрю в его великолепные глаза и легонько провожу пальцем по шраму на щеке. Он закрывает глаза и дрожит, затем вздыхает. Я прижимаюсь сильнее, зная, чего хочу.

— Сделай это снова.

Он улыбается и открывает глаза, но на лбу у него морщинки.

— Вряд ли я могу.

Я становлюсь на носочки, обвиваю его за шею и притягиваю, чтобы поцеловать.

— Попробуй, — шепчу я рядом с его губами, желая снова испытать ту близость.

Он закрывает глаза, делает глубокий вдох и целует меня. Через минуту он чуть отстраняется.

— Не могу. Теперь в душе я тоже человек. Моя сущность не может покинуть тело, пока я жив.

Но он не выглядит разочарованным и даже улыбается.

Мой пульс учащается, электрический ток проходит по всему телу, оживляя каждую клетку.

— Значит ли это, что мы можем…

Его глаза —

глубокие черные омуты, и когда он смотрит на меня, я могу поклясться, что вижу его душу. Затем они вспыхивают, и он кивает. Люк наклоняется, целует меня, и мы опускаемся на простыни, погружаясь друг в друга. Все как и должно быть.

ЛЮК

Даже не знал, что могу испытывать подобное. Я целую Фрэнни, и мое сердце из плоти и крови словно расширяется, готовое вырваться из груди, и наполняет меня неописуемым блаженством.

Мы можем быть вместе — по-настоящему вместе.

Ее руки находят пуговицу на моих джинсах, а я жалею, что больше не могу сбросить с нас одежду усилием воли.

Это осталось в прежней жизни. Да и не в жизни, в общем-то. А в существовании. Я обнимаю Фрэнни и притягиваю ближе. Вот это жизнь.

Я отстраняюсь и смотрю на нее — еще не видел ничего прекраснее. Она закрывает глаза, а я веду пальцем по брови, носу, но как только дохожу до губ, ее глаза внезапно открываются, а лицо искажается от боли.

— Нет! — выдыхает она, резко поднимаясь.

Я чувствую страх Фрэнни, как свой собственный.

С пепельно-бледным лицом она поворачивается и извергает содержимое желудка в мусорную корзину. Затем садится, подтянув колени к груди.

— Я… — еле слышно шепчет она.

Поднявшись, я сажусь рядом с ней.

— Что такое? Что ты видела?

— Он близко, — сдавленно произносит она. Затем молниеносно вскакивает с кровати и натягивает футболку.

— Кто? — пытаюсь уловить я смысл ее слов. Опускаю ноги на пол и застегиваю джинсы. — Фрэнни, кто близко?

Комната начинает кружиться, и тут появляется Габриэль, сбросивший человеческое обличье. В белых светящихся одеждах он парит над полом, а в его глазах отражен ужас Фрэнни.

Рядом с ним из воздуха возникает Мэтт.

— Он близко.

А затем невидимая сила, словно груша для сноса зданий, врезается в Фрэнни и ударяет ее о стену. Мэтт кидается к сестре, но слишком поздно. Она падает на пол.

— Фрэнни!

Ноги сами несут меня через комнату, в мгновение ока я склоняюсь над обмякшим телом Фрэнни, но как только беру на руки, ее кожа начинает дымиться. Температура, наверное, под тысячу градусов.

— Фрэнни! — повторяю я, тряся ее.

Девушка открывает глаза, и я все понимаю.

Они светятся красным огнем.

— Люцифер, — говорит Фрэнни странным голосом — своим и в то же время чужим. — И кому теперь достался приз?

— Нет! — Я слышу свой крик словно издалека, ярость рвет меня на части.

— Бехерит! — Голос Габриэля посылает вибрации по моему телу. — Ты не можешь сделать этого. У тебя нет права.

— Еще как могу… и даже делаю. — Губы Фрэнни искривляются в зловещей улыбке. — Я получил особый приказ от самого владыки. Все средства хороши.