В объятиях мечты
Шрифт:
Говорить тоже не спешила, так что начинать беседу пришлось Форану:
– Госпожа Соули, я бы хотел услышать пояснения по седьмому миру.
– Простите? – Нет, я действительно не поняла вопроса.
– Как так получилось, что вы стали нареченной Веймор? – уточнил коротышка.
Веймор… А ведь я так и не разобралась, чем род от стаи отличается. Возможно, в представлении жителей седьмого мира это одно и то же? Впрочем, не важно. Сейчас не важно.
– Оборотни учуяли во мне родственницу.
– Неужели? И как такое возможно?
Лгать
– Дело в том, что моего деда оборотень покусал. Вот мне и передалось что-то… особенное.
– «Покусал»? – искренне удивился министр. Теперь он стоял рядом – пришлось повернулся и выдержать сверлящий взгляд.
– Да, господин Форан. Понимаете, в Вайлесе… – Я замялась. Нет, родной городок не жалую, всегда считала его диким захолустьем, но говорить плохо о малой родине не хотелось. – В Вайлесе все иначе. У нас нет посольства седьмого мира, и вообще… там мало кто о других мирах помнит. Появление оборотня никого не насторожило. Ну и о том, что зверь разумен, никто даже не задумался.
– А штатный маг?
Ох, не знаю, каков был штатный маг во времена деда, а из тех, которые мне помнились, один только Райлен по-настоящему в магии разбирался.
– У нас магический фон спокойный, – повторила я. – Происшествия, требующие особого вмешательства, редки. Мы привыкли разбираться сами. Возможно, штатный маг про оборотня даже не узнал.
– Ну… допустим. И что дальше? Тот оборотень, как понимаю, из стаи Кровавых был, из рода Вейморов?
– Я о таких тонкостях не знаю. Просто когда оборотни меня увидели – сразу приняли.
– Что, даже метки не поставили?
Я стыдливо опустила глаза. С двумя золотыми кругляшами, которыми одарили Жнец и Стремительный, уже смирилась, но приличная девица просто не может выказывать радость по поводу испорченной кожи.
– Отчего же? – пролепетала я. – Поставили.
– Покажете? – огорошил Форан.
Вот теперь вспыхнула по-настоящему.
– Извините, но у оборотней так не принято, а я законы стаи нарушать не вправе.
Да, ложь. Но не объяснять же министру, что метки сейчас на животе.
– Никогда не замечал, чтобы представители седьмого мира скрывали метки.
– Мужчины не скрывают, – нашлась я. – Для женщин закон другой.
Собеседник хмыкнул и отстал. Тут ведь действительно противопоставить нечего – своих женщин оборотни иномирцам показывают редко. Сомневаюсь, что министр когда-либо удостаивался чести видеть хотя бы одну из них.
– А зачем вы ходили к оборотням, госпожа Соули?
О Богиня! А тут-то о чем врать? Говорить про намерение Рэйса продать души и заполучить особые привилегии для рода Даор точно
– Я сопровождала господина Рэйслина.
– А он? Что забыл у блоха… э… оборотней?
Я поморщилась, давая понять, что оговорка неприятна. Ведь Форан нарочно эту оплошность допустил.
– Не знаю. Господин Рэйс не сказал. А когда перешли в седьмой мир, слова ему не дали, потому что… ну потому, что меня заметили.
– А как получилось, что вы остались в седьмом мире в одиночестве?
– Я не одна была, а с господином Быстрым…
– Не придирайтесь к словам, – перебил министр. – Почему Рэйслин вернулся, а вы нет? Почему он вас оставил?
– Господин Быстрый поклялся, что зла мне не причинят. А я… ну… – Опять потупилась и даже покраснеть умудрилась. – Просто меня любопытство пробрало, господин Форан. Я же впервые в чужой мир попала.
Тихое сопение явственно намекало – Форану мои ответы не нравятся. Кажется, он жаждал скандальных подробностей и страха. Еще неделю назад я бы непременно оправдала надежды, но… я слишком долго общалась с Рэйсом. В сравнении с властителем Даора господин первый министр – душка. Противостоять ему легче легкого.
– Стало быть, вы – авантюристка? – выдержав ну очень долгую паузу, усмехнулся Форан.
Снова потупилась – приличной девушке на подобные слова положено отвечать либо пощечиной, либо обмороком. Ведь авантюристки только среди магинь и куртизанок встречаются.
И опять пауза, но на сей раз короткая и какая-то… злая, что ли.
– Что ж, госпожа Соули, я вас понял.
Отступив на шаг, присела в глубоком реверансе.
– Знаю, что просить не распространяться об этом разговоре бессмысленно, – продолжал тем временем министр, – но я буду надеяться на ваше благоразумие.
«Боитесь, что оборотням пожалуюсь?» – едва не спросила я. К счастью, прикусывать язык не впервой, сдержаться успела.
– Конечно, господин Форан.
Коротышка вздернул подбородок, круто развернулся и поспешил прочь. Невежливо с его стороны, но я была несказанно рада, что возвращаться в зал предстоит одной. Выждав несколько минут, развернулась и даже пару шагов сделать успела, как золотая гардина отодвинулась, пропуская на балкон девушку в белоснежном платье. За ней безмолвной тенью следовала пожилая компаньонка. Увидав меня, дамы застыли, но я точно знала – их удивление притворно. Караулили? Или это прощальная шпилька от господина Форана?
– Хм… – протянула та, что в трауре.
Графиня Ларре склонила голову набок и чуть заметно прищурилась. А глаза у нее, как и предполагала, зелеными оказались. Мне бы уйти и забыть, но путь к отступлению был отрезан. Дамы ждали, а я… поняла вдруг – не могу! Пусть мы не представлены, но притворяться, что не знаем друг о друге, бессмысленно. Согласно приличиям, я должна приветствовать госпожу Ларре первой, ведь она графиня, а я всего лишь безродная девица из провинции. Вот только… не могу!